Зеленый отлив - Сергей Георгиевич Юрченко

Впрочем, епископ Альсинор был не только известным и яростным проповедником, но и могущественным магом. Уже несколько покушений провалились просто потому, что избранное оружие просто не могло пробить наложенные храбрым, но далеким от безрассудства, прелатом, чары. На этот раз все должно было пройти без осечки. Все-таки человеческому магу, каким бы могущественным он ни был, было бы трудно потягаться с древним чудовищем. И вот, когда все уже было готово... епископ опаздывал!

Впрочем, ничуть не менее нервно чувствовали себя и приставленные к каждому из стрелков наблюдатели.

- Уж не случилось ли с ним чего? - наблюдатель, рассматривающий толпу, у одного из стрелков.

- Кто знает? - пожал плечами тот. - Но пока что его нет?

- Нет, - наблюдатель снова приложил к глазам зрительный прибор, куда менее мощный, чем труба, при помощи которой его товарищ наводил арбалет, но обладающий куда более широким полем зрения. Использовать дальновидящие заклятья поблизости от известного своей чувствительностью мага Света никто не решился.

- И что делать будем? - не успокаивался наблюдатель.

- Лежать. Сидеть. Смотреть, - стрелок был абсолютно спокоен. - Если не появится до заката - сворачиваемся и уходим по второму варианту.

- Но... - наблюдатель с ужасом и удивлением рассматривал невозмутимого стрелка, - ...неустойка?!

- Кто тебя, такого нервного, в Гильдию принял? - вздохнул стрелок. - Неустойку в таких случаях платит Гильдия, а потом взыскивает ее с того, кто дал ложную наводку. Или вовсе списывает в убыток, если действительно не было умысла, и, скажем, цель прирезали в ее доме. Это все равно дешевле, чем терять исполнителей наше... - стрелок оторвался от арбалета, осмотрел напарника, презрительно сморщился, и поправился: - ...моего класса.

Вторая пара наблюдала в молчании. Вещи, столь волновавшие "золотого мальчика", взятого на столь ответственную операцию благодаря влиянию его родственника - главы небольшой, но довольно-таки влиятельной в Гильдии семьи, для опытных киллеров были совершенно очевидны, привычны, и никоим образом не волновали опытных исполнителей. В отличие от самого факта невыполнения работы. Это было бы неполезно для репутации.

***

Служка постучался в каменную дверь кельи. Открыть ее просто силой - не представлялось возможным. Господин всегда открывал ее изнутри, заклятьем. И обычно его никто до этого момента не беспокоил. Но сейчас проповедь уже должна была начаться... а господин так и не покинул свою келью! Это было настолько непривычно, что нарушало весь ведомый миропорядок. И слуга совершил поступок, в его представлении - чуть менее, чем святотатственный. Он поднял руку и постучал, отвлекая внимание господина от его, без сомнений, благочестивых, размышлений.

Слуге никто не ответил. Он постучал снова, и дрожащим голосом произнес:

- Господин! Вас ожидают. Время...

Слуга попытался вспомнить: когда он в последний раз видел господина. Получалось, что не позднее, чем вчера, за вечерней трапезой, когда епископ, по обычаю, подбодрил служащих при храме, и удалился к себе. Непонимание происходящего росло и ширилось, наполняя душу слуги, простого человека без малейшей искры Таланта, что мог вдохнуть в душу избранника сам Владыка Света, разрастающимся страхом. Происходило нечто, чего не должно было происходить. Господин епископ ни разу не опаздывал к проповеди, какие бы проблемы не отвлекали его. Никогда не опаздывал. И вот сейчас - опоздал!

Объятый паникой слуга кинулся вниз. Признаться, он не был уверен в том, куда именно он бежит. Но следовало предупредить кого-то, кто сможет разобраться в том нарушении всех и всяческих основ мироздания, что творятся здесь.

На одной из ступенек лестницы слуга запнулся, и не сумел удержаться, и скатился прямо под ноги двум высокопоставленным служителям церкви. Точнее - одному прелату и одному... Подняв взгляд от мифрильного латного сапога, об который едва не расплющил нос, слуга замер. Ужас, которому, как только что казалось бедолаге, некуда было расти, скачком увеличился до пределов, которых вообще не должно было быть.

- Что случилось, малыш? - добродушно пробасил закованный в броню гигант, на наплечниках и кирасе которого красовалась литера "Ай", перечеркнутая тремя горизонтальными линиями.

Разумеется, ответить слуга не смог. Он так трясся, что скорее прикусил бы себе язык, если бы попробовал заговорить.

- Подождите, инквизитор, - мягко улыбнулся прелат Мертон, свел руки перед грудью и пробормотал краткую молитву. Воззвание к Владыке сработало. Его Свет вымыл из сознания слуги ужас, хотя и не полностью, но, по крайней мере - достаточно, чтобы ответить.

- Господин Альсинор не вышел на проповедь...

- Странно... - прелат Мертон, второй человек в храме после епископа, повернул голову к инквизитору. - Брат Альсинор никогда ранее не упускал возможности обратиться к пастве. Надо...

- Надо проверить: что случилось, - громыхнул инквизитор. - Но пока что, прелат, отошлите кого-нибудь из служителей: пусть сообщат толпе на площади, что брату Альсинору нездоровится. И пусть помолятся о его здравии. Гладишь - поможет.

Прелат снова свел руки в молитвенном жесте, и отправил сообщение. А потом они с инквизитором, отослав слугу, двинулись наверх, в келью Альсинора. Вообще говоря, служители Церкви сходного уровня обычно предпочитали обитать в нижних этажах, где и кельи были побольше, и оформлены роскошнее. Чуть-чуть. Как раз настолько, чтобы им больше подходило название не "кельи", а "хоромы". Но епископ никогда не пренебрегал нуждами тела, и каждый раз старательно пересчитывал ногами все ступеньки, ведущие в его келью, маленькую, и обставленную скромно, даже убого, зато расположенную на самом верху башни.

Поднявшись по довольно-таки крутой винтовой лестнице, прелат изрядно запыхался. Зато паладин инквизиции дышал ровно и спокойно, как будто не поднимался по крутой лестнице в тяжелых доспехах, а спокойно прогуливался в храмовом парке.

У двери кельи служители Церкви остановились.

- Здесь? - спросил паладин, и, после утвердительного кивка прелата, вогнал пальцы в латной перчатке в отверстия, оставленные в двери для вентиляции, поднял неподъемную каменюку, и легким движением переставил ее в сторону.

От двери казалось, что епископ заснул, прямо за столом. И только то, что он никак не отреагировал на вторжение, намекало, что все - не так просто... А вот подойдя к столу, вошедшие увидели бурое пятно свернувшейся крови, намекавшее на то, что прошлая проповедь была последней в карьере Неистового прелата.

- Надо... - заблеял ошеломленный Мертон, - надо собрать Круг, призвать Вестника Владыки...

Надо сказать, что охота за епископом Альсинором продолжалась уже некоторое