Кукла 8 - Мир

крики оваций толпы и бурные аплодисменты с того берега, мы вернули замок на родину и принялись творить с ним магию, доделывая всё, что нужно доделать, попутно силясь вспомнить, что же мы там вообще делали и должны доделать — столько ж времени прошло! С того момента, как с замком закончили. Забыли уже все и в хлам! Благо что додумались оставить пометки прямо на самом замке

«Доделать здесь!»

«Соединить тут»

«Здесь должен быть контур!!!»

«А тут два»

«Здесь просто не хватает финального штриха, сестра!»

— О! Точно! Как я могла забыть об этой закорючке⁈

«Брат, эта керь у меня не получается в тайнике, доделаешь её в материальном мире, ладно? Ну пожалуйста!!!»

— Эх…

К тому моменту, как мы закончили доделывать основную часть доделок замка, ту часть, что делается наиболее просто и легко, и быстро по времени, на той стороне реки начался концерт — реально концерт! А не скандалы интриги расследования! Концерт, с артистами, эстрадой, и сценой, развернутой прямо на газончике, подле набережной. Музыкой, живой, мертвой, фальшивой, безумной толпой зрителей, заполонившей всё доступное пространство пред эстрадой и не только, найдя место даже на фонарных столбах, и массовыми гуляньями вдоль реки там, где концерт наблюдать не выйдет даже сидя на дереве. Что там вообще происходит⁈

Но смотреть, что именно там празднуют, и по какому поводу там гуляния мы не пошли — какое наше дело? Может юбилей некого Ыма, мы то тут причем? Наше дело маленькое! Наша забота местная! И мы — поперлись маму навещать, радовать.

Глава 25

— Явились, не запылились. — сказала мать, даже не заметив, что мы её аккуратно передвинули, переместив в башне на этаж выше, чтобы плану-архитектуре всё соответствовало, передвинув вместе с маменькой и всю мебель, вещи и обстановку. — Мать уже тут со скуки поды… вот! — протянула она нам журнал с пометками, — Это все хочу!

Мы посмотрели на журнал, посмотрели на родительницу, на журнал, на картинки в нем, с веселой мебелью «три ноги с одной стороны», на друг друга… На мамку вновь…

— Что вы так на меня смотрите⁈

— Ну ладно. — пожали плечами, и стали создавать… всякое неказистое кривоногое уродство с картинок, старательно обведенных цветной ручкой мамкиной рукой.

А мать, смотрела на все это, поджав губы, с видом «Гадость ведь! ГАДОСТЬ! Мерзость мебельная! Ужас настоящий!», но терпела. А потом решила поиграть на нервах:

— Нет! Это не так! Это не такое как тут! Тут вот такая зака…. Да что вы творите⁈ Оно же совсем не такое! Некрасивое! И вообще! НЕ ТО!

Сестра в ответ на это, взяла журнал, взяла страницу из неё, спроецировала её на выехавший из стены камень, и сделала из камешка… плоскую картинку мебели, на плоскости камня размером с комод, что по факту была прямой трансляцией картинки с журнала, что в этот миг словно бы был показан там, в камне, как в экране телевизора.

Соединила пространство в двух точках, и добавила малость искажения! Увеличив масштаб картинки до нужных габаритов, да разнеся картинку верхней и боковую плоскости изображения с журнала, на верхнею и боковую грань камня. Сделала… двухмерную картинку условно объёмной! И… я ею горжусь! Умница девочка! Прям… чудо, а не Кукла-сестра!

— Вот! Точная копия! Годится?

Губа у матери оттопырилась.

— Полочки… не выдвигаются

Рисунок с выдвинутыми полочками был скопирован отдельно — оттопыренная губа у маменьки затряслась.

— Еще пожелания? — поинтересовалась сестрица у недовольной матери, не замечая умиления меня, сосредоточенно смотря в обиженные глазки маменьки, да на своё творение, сосредоточив на этом всё своё внимание.

— Кто бы говорил. — тихо шепнул я, усмехаясь и улыбаясь от вида этой картины-переглядок, привлекая внимание и к себе тоже.

И был вознагражден странным взглядом от сестры, что перестала прожигать глазами мамань, и словно бы говорила мне, одновременно и «Да, я такая! Засаранка я!» и «Молчи брат, мне стыдно!».

— Понимаю… — проговорила мать через губу, — Но… вы бросаете мать одну! Оставляете тут… мне же скучно!.. и одиноко.

По-моему, мать у нас уже умудрилась совсем избаловаться! При папе она такой не была точно! И все терпела, работала почти сутками и вообще… а сейчас, иж что! Одной поседеть недельку уже невмоготу! Да даже после смерти отца такой не была!!! Сидела там, в квартире, в неведенье и терпела! А сейчас… сейчас вот пять дней с каталогами, и капризы, капризы, капризы. Ненужную неудобную мебель хочу! Хоть и самой не нравится. Лишь бы нам маленько нагадить и… неужели она и правда думает, что мы от такого перестанем её бросать тут одну? Смех.

— Мам, мы все понимаем, — сказал я с улыбкой. — но капризами ты делаешь нам только больнее, и нам… всё меньше хочется возвращаться.

— НЕТ! — поняла она к чему я клоню — Я… — замялась она, не находя что сказать, и силясь соскочить со стульчика где сидела, и начать в панике бегать по комнате, лишь бы не услышать от наш этих страшных слов.

— Мы тебя любим мам! — сказали мы хором, переглянувшись, и обняли эту женщину вместе, от чего та расплакалась, и обняла нас в ответ.

— Но нам надо идти. — сказала сестра отстраняясь, и всхлипнула, — Нас люди ждут, понимаешь? После атаки монстров многие…

— Каких монстров⁈ — всполошилась мать, — Ох, я же ничего же не знаю! — схватилась она за голову, а я отошел от нее в сторонку на пару метров, — Вы ничего не говорите! Ни новостей, ничего… живу в полной изоляции!!!

— Не переживай! Скоро все изменится! — улыбнулась ей её дочурка, погладив ручкою коленку.

— Когда? — сказала мать в ответ сурово, уставившись пристально на дочь.

— Скоро. — уклончиво ответила сестра, и отвела глаза.

— Скоро, это когда? — поджала губы мать.

— В ближайшею… неделю?

— Обещаешь? — посмотрела женщина на дочь внимательно, и сестра сделала вид что стушевалась, а мать перевела взор на меня, ища ответ уже в моих глазах которые я не отвел от её, хоть и отошел еще на шаг.

— По крайней мере тебе точно будет с кем поговорить. — сказал я и кивнул. — Или регулярную доставку почвы организуем.

— Обещаешь? точно? — надавила она на меня.

— Почту — точно. — кивнул я.

— Да ма, будет тебе свежая пресса! — поддержала меня сестра, немного подумав, — И старые газетки тоже выпишем! Чтобы о прошедшем тоже все почитала. Всё узнаешь, всенепременно!

— Только пожалуйста, не накручивая себя. Все уже прошло.

— Что-то мне уже нехорошо. — сказала мать в ответ, хмурясь, и ложа одну руку на живот, а другую на сердце, — Если вы