"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18 - Вадим Бурденя

промелькнула мысль, что Арчибальд все-таки выстрелил и теперь они падают, но купол был цел – их зигзагами несло вверх, корзина раскачивалась. Теодор, закусив губу, дергал за тросы клапанов, стараясь найти баланс, Вереск тянул за направляющие стропы. Толку было мало.

Корзина поравнялась с вершиной хребта. Теодор с ликующим возгласом показал пальцем на открывшуюся взору площадку. Но аэростат продолжал подниматься выше, норовя вырваться в небо, где буйный ветер унесет куда пожелает. Теодор открыл клапаны, и купол начал съеживаться. Тут аэростат вздрогнул, корзина накренилась – это размоталась до конца страховочная веревка и теперь натянулась как струна. Ноланд понял, что теперь их удерживает всего лишь один скальный крюк, вбитый им далеко внизу.

– Придется выпрыгивать! – крикнул Теодор. Ветер уносил слова, перетянутый веревками черный купол скрипел.

– Опусти пониже, – попросил Вереск.

– Пытаюсь, пытаюсь. Но могу не рассчитать, и тогда мы упадем.

– Мы вот-вот оторвемся! – крикнул Ноланд, выглядывая через борт.

– Сейчас разом открою все клапаны, и как только пойдем на снижение – прыгаем все разом, – скомандовал Теодор.

Ноланд открыл борт, плетеная дверца распахнулась настежь, ветер тут же прижал ее к корзине. Трое исследователей взялись за руки и по условному знаку спрыгнули. Нагрузка аэростата резко снизилась, корзину рвануло вверх, и страховочная веревка, скребущая по краю обрыва, лопнула. В последний момент опора вывернулась из-под ног – вместо прыжка получилось падение. Они рухнули на площадку, разбивая колени и царапая ладони о камни. Освобожденный аэростат взмыл в небо. Ветер ударил по черному куполу, бросил вправо, влево, затем подхватил и понес над вершинами гор вдаль.

Первым поднялся Ноланд и помог встать Теодору с Вереском. Они проводили взглядом аэростат. Черное пятно удалялось, ветер мял купол, нагретый воздух выходил через клапаны. Далеко на севере корзина зацепилась за горную вершину, шар порвался и вывернулся наизнанку. Остатки ткани некоторое время развевались на ветру, словно черное пламя, затем их унесло дальше, а корзина сорвалась вниз. Теодор отнял ото лба приложенную козырьком ладонь и мрачно кивнул.

Первые в жизни Ноланд находился так высоко. Ветер заставлял одежду трепыхаться на теле и свистел в ушах. Каменные громады Корифейских гор протянулись бесконечной цепью с севера на юг. С запада, откуда они с Вереском приехали, виднелись горные отроги, переходящие в равнины клеттских заповедников, а на востоке взгляд провожал серо-коричневые пики до самого горизонта – столь широк был горный массив. С площадки открывался вид на сокрытую долину, окруженную отвесными скалами, древние строения Кха казались разбросанными детскими кубиками. Фигуру Арчибальда было почти не различить, но ученые на всякий случай отошли от края подальше.

Теодор щурился от яркого солнца и мычал, потирая ушибы, но счастливо улыбался.

– Удалось… удалось! Как я и предполагал, это смотровая площадка. Прекрасный дозорный пункт и обсерватория, – сказал он, осматриваясь.

Они оказались посреди круглого, как тарелка, уступа, шагов тридцать в диаметре. По краям сохранились остатки перил. С одной стороны скала поднималась выше, образуя стену, и там виднелся прямоугольный дверной проем, сложенный из отесанного камня. Деревянная дверь за сотни лет под солнцем и ветром превратилась в ветхую скорлупу, но была заперта. Ноланд взялся за бронзовую ручку и надавил вбок. Дверь перекосилась, как доски старого забора, образовалась широкая щель. Он просунул руку внутрь и снял щеколду. Дверь открылась, показав уходящие вниз каменные ступени из желтого камня в прожилках. Ученые зажгли фонарь и двинулись внутрь по узкому коридору.

У Ноланда перехватило дыхание, когда он осознал, что они спускаются в мастерскую самого Тидира Знающего, Вечного хранителя Пути. Никто даже из самых удачливых исследователей Пятой эпохи никогда не приближался к подобной исторической святыне. Цель экспедиции находилась уже рядом. Сердце стучало как колеса паровоза.

Спуск привел к длинному залу-галерее. Вдоль стен стояли верстаки и стеллажи со всевозможным оптическим оборудованием. Оранжевое пламя фонаря плясало на бронзовых и медных устройствах, выпуклые линзы покрывал мохнатый слой пыли, делая их похожими на сомкнутые веки неведомых чудовищ. Ноланд провел пальцем по бронзовой трубке, оставляя блестящий след чистого металла. Увиденное всколыхнуло воспоминания о разговоре с Ликургом у телескопа.

– А Тидир любил посмотреть на небо, – сказал Теодор, поднимая огромную руку с фонарем вверх. – Хотя мне сложно определить точное назначение этих устройств. Простого телескопа тут даже не найти!

– Вдруг сфера Тидира лежит где-то здесь? – спросил Ноланд, разглядывая странные приборы.

– Вряд ли, – отозвался Вереск. – В дневнике говорилось, что сфера исключительно важна. Упоминалось о могуществе. И если это энигма, то ей не место среди технического оборудования.

– Да, похоже, тут просто склад, – сказал Теодор, – не будем задерживаться.

– Смотрите – впереди свет! – сказал Вереск. Он вглядывался в глубину галереи и поглаживал бородку. – Не понимаю… слишком он бледный для огня или солнца.

Ноланду показалось, что он уже видел подобное свечение: холодное, бледное, с едва уловимой желтизной. Он предположил бы, что сквозь ниши проникает лунный свет, если бы снаружи сейчас не стоял солнечный день. Они подходили к концу галереи. Вблизи стало возможным различить круги света, в беспорядке рассыпанные по стене. Теодор хмыкнул и ускорил шаг, Ноланд с Вереском еле поспевали за великанскими шагами.

Теодор вырвался вперед. Когда подоспели остальные, он стоял, запрокинув голову, и улыбался, в глазах блестели слезы. Археолог потряс громадными руками и объявил:

– Перед вами, коллеги, живая легенда. Без сомнения, вы узнаете мифический подземник!

Прямо из толщи скалы выходили древесные ветви и, плавно изгибаясь, ползли по камню вверх и в стороны. От толстых сучьев отделялись веточки потоньше, они росли более кудряво, но не гнулись. Рельефная серая кора напоминала ствол липы или старого тополя. На этом сходства с известными деревьями заканчивалось. Крупные остроконечные листья были голубого оттенка и влажно блестели, но замереть исследователей в удивлении заставили плоды дерева.

В окаймленной листами полукруглой чашечке находилась жемчужина величиной с сортовое яблоко, тонкие жилки охватывали ее как пальцы и смыкались. Необыкновенный шарообразный плод испускал мягкое ровное сияние, и такими чудесными светильниками были усыпаны все ветви. Дерево оплетало торцевую стену галереи, ветви достигали потолка – сверху свешивались плоды, словно маленькие луны. Серые ветви с голубыми листьями осторожно огибали контур дверного проема.

Теодор Бремер ласково гладил шершавую кору.

– Идите скорей сюда, – махнул он рукой, – рассмотрите это чудо!

Ноланд с Вереском охотно повиновались. Ноланд дотянулся до ближайшего плода и бережно накрыл его рукой – свет струился между пальцами, подсвечивая сосуды по краям красным цветом. Жемчужина была прохладной.

– Отец, это самый настоящий подземник! Волшебное древо, которое Тири-Эж подарили дверганцам на заре Эры людей две с половиной тысячи лет назад.