Николай I Освободитель // Книга 10 - Андрей Николаевич Савинков

в том, что для многих людей сама концепция неизбежного научного движения вперед была просто неочевидна. Новое не равно лучшее, наоборот. Новое — подозрительное и гораздо чаще вредное, если не для всех, то потенциально для тех, кто в данный момент держит власть. Да и зачем что-то изобретать если власть уже у тебя в руках, не лучше ли сосредоточиться на ее удержании и консервации общества в подходящем для тебя форме.

— Слишком глубокая мысль, я как-нибудь потом ее обдумаю отдельно, — хмыкнул сидящий рядом сын.

— Подумай, у тебя на это еще очень много времени, — кивнул я.

Внизу по водам Босфора в обе стороны бесконечными вереницами сновали туда-сюда разного размера суденышки. Большая часть из них уже могли похвастаться паровой машиной и уверенно коптили небо угольным дымом, таская по водам внутренних российских морей грузы и людей. При этом парус все еще не думал уступать подпирающему его сзади технологическому прогрессу. Зачастую мелкие купеческие суденышки продолжали по старинке оборудовать и парусами, позволяющими экономить на топливе и пользоваться паровой машиной только, когда есть необходимость в ускоренном движении.

Берега пролива продолжали усиленно застраиваться. Царьград уже давно оправился от нанесенных когда-то ран и продолжал бурно расти и развиваться. Все шло к тому, что именно этот город станет третьим «миллионником» в империи, обойдя также вплотную приблизившийся к семизначной численности населения Суворовск.

Я перевел взгляд дальше. Там на границе видимости, скрытый по большей части поворотом пролива уже полгода строился первый мост берез Босфор, призванный соединить Европейский и Азиатские берега сквозного движения железнодорожного транспорта. Мост, который должен был стать символом наступающей эпохи победы разума и вступления человечества в индустриальную эру. Ничего подобного еще никто не строил, и я надеялся, что это сооружение станет настоящим символом новой России.

Эпилог 1

— Ваше императорское величество! — Меня аккуратно тронули за плечо.

— А? Да… — Я не заметил, как провалился в сон. Последнее время такое, к сожалению, случается все чаще.

— Вы просили напомнить, когда будет три часа.

— Да, Володя, спасибо. Еще пять минут.

Я сидел на специально для меня сделанном кресле-каталке в Петропавловском соборе в Питере. Общался с предками. И с женой. Наверное, это уже симптом, когда тянет к земле и потихоньку начинаешь присматривать место среди каменных надгробий для себя. Но на самом деле, я просто действительно чувствовал здесь некоторое успокоение. Под сенью собора, где вскоре предстоит лежать и самому.

Насчет собственного здоровья я не имел никаких иллюзий. Да я никогда не курил, был умерен в еде и алкоголе, понемногу занимался физкультурой. Опять же самую продвинутую в мире медицину не стоит сбрасывать со счетов. Все это позволило мне дожить до совсем уж неприличных семидесяти шести лет. Из которых сорок пять я занимаю должность императора. Последние лет десять правда совсем номинально, я даже предлагал Александру отречься в его пользу, но сын подобно мне самому, когда-то предпочитавшему прикрываться авторитетом предыдущего монарха, выбрал вариант правлением в ранге регента-наследника. Ну если ему так удобнее, то пусть.

Я ухватился правой рукой за прикрепленную к креслу маску, крутанул вентиль газового баллона и сделал пару глотков кислородной смеси. К сожалению, работа десятилетиями по шестьдесят часов в неделю и старые травмы давали о себе знать с каждым годом все заметнее. Левая рука уже почти не слушалась, потом начали сдавать ноги, для которых моя двухметровая туша стала слишком тяжелой ношей. Появились проблемы с дыханием, видимо последствия того самого покушения. Откровенно говоря, я уже представлял из себя старую развалину и лишь ясность сознания радовала неимоверно. Гораздо страшнее было превратиться в пускающий слюни овощ.

— Да уж, я бы не отказался сейчас все бросить и уйти на третий круг.

— Что вы говорите, ваше величество, — не расслышал моего бормотания Володя. Учитывая то, что мне сейчас уже не нужно особо какие-то подчиненные, мужчина заменяет мне по большей части и помощника и секретариат, и охрану. Просто потому, что убивать меня сейчас, уже нет никакого смысла.

— Говорю — поехали на выход. И сколько раз тебе повторять, не нужны мне эти титулования, пожалуйста называй меня по имени отчеству.

— Хорошо, ваше величество, — я не видел лица помощника, но был уверен, что он улыбнулся в сотый раз проигрывая эту ставшую уже привычной сценку.

— Что пишут в газетах? — Обрезиненные колеса кресла-каталки мягко катились по гранитному полу собора, чуть слышно постукивая на мелких неровностях.

— Обсуждают в основном обнаружение золота в Африке, прошло уже полгода с момента нахождения первого самородка, а новость все еще не сходит с передовиц. Пытаются понять, насколько большие там залежи и как так получается, что Россия постоянно отхватывает себе самые лакомые куски.

— Не успокоятся, значит никак.

— Нет, не успокоятся, — подтвердил Володя. — Пишут, что буры начали бузить, требовать себе долю с добычи.

Когда мы подписывали с бурскими лидерами договор о создании протектората в Южной Африке, я заранее позаботился о том, чтобы все недра оставались в ведении центрального имперского правительства. Буры могли без ограничений заниматься земледелием, скотоводством, торговать в пределах протектората, открывать промышленные предприятия, занимающиеся переработкой, пользоваться водными ресурсами. Налоги и сборы от этой деятельности шли в местный бюджет, и Николаев обещал на них не зариться.

А вот добыча полезных ископаемых по соглашению отходила в ведение имперского генерал-губернатора, вместе с таможенными делами, обороной и внешней политикой. Тогда буры не придали этому значение, ну в конце концов, кто мог подумать, что у них буквально под ногами закопаны богатства на миллиарды рублей. Десятки миллиардов рублей.

И вот теперь с обнаружением сначала алмазов, а потом и золота африканеры поняли, что их конкретно налюбили и принялись бузить. До открытого восстания дело пока не дошло, хотя бы потому что население Русской Южной Африки — состоящей из трех губерний, бурского протектората и двух колоний с черным населением в глубине континента — уже более чем на половину состояло из русских людей. А теперь с началом очередной золотой лихорадки поток переселенцев должен был утроиться, так что потомкам голландских колонистов в любом случае мало что могло светить в военном плане.

Разве что за них впишутся британцы. Но и то вряд ли. Буры отлично знали нрав островитян и понимали, что с ними тоже каши особо не сваришь. Нет, британцы всегда готовы таскать для себя каштаны из огня чужими руками, но вот