Г.Р.О.М. - Никита Киров

понятно, на первом этапе это точно будет так, а дальше — увидишь. Планы огромные. И главное — когда раскрутимся, никто из твоей бригады уже не сможет ничего сделать. Сил не хватит.

— Ну…

— Подумай, — повторил я. — Можем увидеться скоро, как раз будут подвижки. Торопиться не надо, действовать будет чётко и слаженно, готовиться, а потом — они уже не поймут, что случилось. А бабки — в дело. Согласны?

Оба кивнули. Я застегнул сумку.

— А тех, у кого мы их взяли — найдём тоже. Всё выясним. На связи.

* * *

Утром, несмотря на всё произошедшее, настроение было приподнятое.

Пока всё идёт как надо, три опасных бандита уже больше никому не навредят. Не пришлось заводить дело, не пришлось вести следствие, не пришлось готовить материалы в суд, и не пришлось смотреть, как дело или разваливают до суда, или в самом суде оправдывают очередного бандита, просто для того, чтобы точно его отмазать. А потом кричат, вот, мол, смотрите, всего полпроцента оправдательных приговоров в стране, но раз этого оправдали, то он точно невиновен. И в следующий раз на хрена этого хрен дело возбудишь, сразу кричать начинают о беззаконии.

Не, дело не в справедливости. Дело в том, что одно выходит из другого. Прикрывал брата от Басманова — вышел в итоге на Наума и остальных. Теперь сумка и ключи, к чему-то это тоже приведёт.

У меня этот второй шанс, вторая молодость, и она явно не для того, чтобы я её потратил впустую. Человек с опытом следователя снова оказался в прошлом только после того, как наказал бандита. Вот это я и продолжаю.

Но спешить не надо. Могу себе позволить провести время с девушкой, расслабиться, ну и старых друзей встретить, которые меня ещё не знают. Давно хотел. Определить надо заодно следующего клиента, которым будем заниматься.

Позвонил Юльке, она сказала, что увозит отца в больницу, так что я приеду к ней, помогу его погрузить в машину. Набрал Димку, но трубку взял его брат Олег. Димка, оказывается, уже ушагал на работу в дневную смену, до вечера его не будет.

Ну а Ярик с Костей сидят тише воды, ниже травы. Пусть пока не отсвечивают, а мне же тем временем нужно подготовить для них безопасное возвращение. Чтобы ни одна падла их не тронула.

Менты и чекисты меня не искали, знак хороший, пока продолжают громить всех связанных с поставками. Ну, особенности слежки комитетчиков я не знаю, а вот ментовскую обнаружил бы сразу, есть опыт. Но никто из них меня не искал, значит, к Зиновьеву меня не привязали.

Ну не зря это всё выглядело как разборки братвы, никто кроме меня не знает все ниточки, за которые я дёргал, ни у кого нет общей картины. Каждому я сообщил что-то своё.

Ну и понимать я стал Ярика, почему он держался за некоторых людей, особенно за тех, которые с ним были там. Они в сложных условиях показали себя с лучшей стороны, и у меня такие люди были.

Сегодня я увижу некоторых…

Приехал к Юльке, вместе с её братом затащили коляску с её отцом в микроавтобус, который я нанял для этого дела. В больнице никаких пандусов и лифтов, но чего нам, двум молодым. Заодно и с братом Юльки разговорился, парень-то вроде неплохой, скромняга.

Много времени приём у врача и процедуры не заняли, вернули дядю Лёшу домой уже скоро.

— Спасибо, — сказала Юля, когда мы закончили.

— Ты как, уже успокоилась? — спросил я.

— Ну-у… — протянула она, подняв глаза к потолку, — а куда деваться? Живём дальше.

— Ты главное не переживай, уже никто не тронет, мы с ними вчера повидались, всё доходчиво им объяснили, — я похлопал кулаком по ладони. — Всё хорошо будет. И кстати, мы же хотели заказать чего-нибудь в кафешке и у меня посидеть.

— А может, — Юля задумалась. — Ну их? Я мясо возьму, сама приготовлю в духовке. Давай так, даже лучше будет, — она оживилась после своей задумки. — Правда, надо где-то его взять.

— Тогда на рынок, — я кивнул.

— Щас, накрашусь быстро, — она бросилась в ванную.

Ага, быстро, я чай попить успею и прогуляться до магазина.

Мне-то как раз на рынок и надо, совмещу одно с другим. Да и мясо я выбирать умею, а то знаю я этих торговцев на рынке, ещё всучат вместо свежей говядины останки умершей в почтенном возрасте больной коровы.

И я как раз знал мясника. Высокий, чернобородый и широкоплечий мужик рубил тушу огромным топором, при каждом взмахе делая зверское лицо. Он осетин, но выглядел, как злой полевой командир из армии Ичкерии или арабский наёмник.

Хотя мужик этот вполне себе адекватный, просто выглядит так. Родился он вообще в Воронеже, но женился и переехал сюда. Всегда носил православный крестик на груди. По-осетински ни слова не знал, но акцент был чересчур заметный, а когда ругался, то выдавал набор жутких непонятных звуков и злобно пучил глаза. Кто его не знал, думали, что это какой-то бешеный кавказец, который вот-вот вытащит кинжал, чтобы «всэх рэзат».

Воевал в первую Чеченскую на нашей стороне. Звали его Алибек, но прозвище у него почему-то было Абхаз. Пока работает где придётся, потом пойдёт на контракт, и я с ним познакомлюсь во время командировки на Северный Кавказ в начале нулевых. В армии он останется до самой своей смерти.

Помню, как мы с ним поначалу вообще не выносили друг друга, даже чуть не подрались один раз. А потом выпили, поладили. Хороший мужик, всегда прикрывал парней. Помню, как он тащил на себе раненого срочника километров двадцать, не сделав ни единого привала. Выжил тот пацан тогда.

Погибнет в августе 2008-го в Южной Осетии, в самом начале, когда только начались обстрелы Цхинвала…

— Брат, слушай, — позвал я его. — Надо телятины, посоветуй, что хорошее.

— Это — он показал пальцем на тушу, которую разрубил, — нэ бэри!

— Совсем плохо?

— Брат, нэ бэри, эта тэлятына Брежнева ещё видэла, молодым! Ха!

Алибек покачал головой, тараща глаза. Ну точно он, бородач хренов, всё та же морда, и юмор не изменился. Даже захотел над ним подшутить, но мы ещё друг друга не знаем. Опять драться кинется.

— Ты чего покупателей пугаешь? — в нашу сторону бежал рассерженный продавец. — Не слушайте его, свежая телятина, парная…