Два часа до конца света. Том II - Виктор Маршанский

— Ну так действует аномалия Бритской. Погружает в безмыслие, если вы пьёте, и, очевидно, ускоряет воображение до максимума, если вы курите траву. В принципе, всё логично. А передайте трубочку доктору, пожалуйста.

Попросив врача налить девушке горячего чая с большим количеством сахара, он повесил трубку.

— Почти сразу Могилевича вспомнил. — Признался Марш.

— Его же сюда почти сразу после поимки шпиона отписали, но в Зоне я его так и не увидел, — заметил Валентин. — Где он вообще?

— Никто не знает, — тихо сообщил Владимир, — Оганян ему писал, как только занял пост руководителя. Он должен был кучу инфы собрать насчёт «Роста». Ему Артур хотел чуть ли не место второго директора дать.

Очки Лебедева полезли на лоб.

— Во дела! А он, что?

— Не отвечает. — Развёл руками доктор. — Хотя я на днях звонил ему. Говорит, работает. Сослался на занятость и вежливо прервал беседу в одностороннем порядке.

Лебедев понимающе усмехнулся:

— Да, это он может. Слушай, а у тебя сигареты не будет?

— Ты курить начал?

— С вами закуришь тут, — насупился Валентин.

— Да расслабься ты, — успокоил Марш, вытаскивая из кармана сигареты. — Кури, сколько влезет. А за Одинцова не парься, он мужик отходчивый.

— Да я за другое волнуюсь, — признался Лебедев. — Видишь ли, я заходя сюда, пнул ящик, подпирающий дверь.

— И?

— Дверь закрылась, ключа нет. Так что выйдем мы отсюда не скоро.

* * *

Аэропорт Зоны 400, Челябинск, 21:28

Иероним Вечный, сидя на борту предоставленного самолёте с нескрываемым удовольствием взирал на двух высокопоставленных чиновников. Удовольствие исходило не от факта, присутствия оных, и даже не от того, что Администрация выделила ему личный воздушный транспорт, а то, что чиновники, сидевшие напротив, чувствовали себя весьма неуютно, ведь теперь они сами оказались на месте «ассистентов на побегушках».

Вальяжно откинувшись в мягком кресле, обитом белой кожей, Иероним произнёс, закинув ногу на ногу:

— Я скажу вам, почему вы оба летите со мной. Сначала вы, Илья Андреевич.

Глава Спецотдела Плесецкий, чьё имя назвал статист, нервно сглотнул.

— Ваша проблема в том, что вы стараетесь натаскивать агентов, не уступающих КГБ-шникам Союза, но при этом не способны привить сотрудникам должную лояльность и, что немаловажно, осведомлённость. Мои подчинённые долго смеялись, когда обнаружили, что Могилевич вышел на шпиона из своего же комитета.

— Мы пытались выяснить подробности о возможном появлении Таумиэля. — Оправдывался Плесецкий.

— Кстати о нём, — Вечный скрестил руки на груди и посмотрел в глаза главе этического комитета Марченко. — Декабрина Михайловна, потрудитесь объяснить, как вы умудрились дать разрешение о поставке зеркала в камеру объекту, способному влиять на свою метафизическую форму? По нашим отчётам, этот Нежилец находился в некотором неведении относительно своих способностей. До вашего распоряжения.

— Мы расследуем немало событий прошлого, — с деланной надменностью парировала женщина, — иногда приходится идти на риск ради получения информации.

— Именно, — твёрдо проговорил статист, переводя взгляд с сотрудницы на сотрудника, и обратно. — вы оба рискуете, а с последствиями сталкиваются совершенно другие подразделения Фонда. Так что, через двадцать минут, вас обоих выкинут за борт над областью.

Повисла зловещая тишина. Плесецкий и Марченко переглянулись. Вечный некоторое время наблюдал за их реакцией с непроницаемым лицом, а потом рассмеялся:

— Да шучу я. Просто я могу перемещаться куда-либо только в сопровождении минимум двух высокопоставленных чиновников.

О чём договорились старший Администратор RU-Фонда и статист Зоны 400 приходилось только догадываться. Вышестоящие сотрудники поговаривали о том, что Вечный запросил личную свободу в обмен на свои знания и многолетний опыт. Эти слухи поначалу отрицались ровно до того момента, как Администрация филиала объявила о вводе особого положения, развязывающего руки некоторым представителям тайных структур. Это означало, что Спецотдел может начать немедленную прослушку всего и вся, а также понатыкать всюду своих шпионов. Комитет по Этике теперь мог вламываться с проверкой без предварительного уведомления, и влиять на исследования и разработки напрямую, минуя неповоротливый бюрократический аппарат Фонда. Это же положение позволяло Вечному и Анне Белой перемещаться по стране почти что без ограничений.

Подошедший мужчина в костюме официанта поставил на столик перед ними бутылку шампанского, три бокала, и тонкую папку. Кивнув в ответ на благодарность статиста, он также молча и тихо удалился.

Кивнув на распечатку, Иероним взялся за бутылку.

— Почитайте пока, а я, с вашего позволения, выпью. Может, с десятитысячного раза удастся опьянеть, хех.

Плесецкий и Марченко, сидевшие напротив, в очередной раз недоумённо переглянулись, после чего склонились над документом.

Отчёт лингвистической экспертизы послания №422.1/Комплекс «Рост».

Сопроводительное сообщение от куратора проекта Николая Мирных:

Обращаюсь к персоналу, работающему на проекте «Бета Центавра»! По независящим от меня обстоятельствам, я вынужден покинуть Зону 400 и отойти от дел на неопределённый срок. До моего возвращения пост куратора займёт мой заместитель Александр Дементьев. Хорошей работы!

Примечание Юдина В. И., заместителя главы отдела Лингвистики:

Оригинал представленного ниже текста засекречен указанием девятого заместителя старшего Администратора Зоны 400 Верховцева Р. С. За дополнительной информацией обратитесь в службу Безопасности по форме 21/59-С.

Краткое содержание документа «Послание №422.1/Комплекс „Рост“»:

Приветствую, человечество!

С вами говорит ваш не слишком далёкий генетический родственник, которого вы называете Homo antecessor. Мой вид является давним предком Неандертальцев, Денисовцев и ещё десятка видов людей, о которых вы не узнаете, так как от них не осталось и следа.

Есть вещи, о которых мне с вами необходимо поговорить. Начнём с того, что машина, которую вы используете для чтения мыслей, построена на системе исчисления, плохо сочетающаяся с математикой в том виде, которую используете вы. Это значит, что вашим инженерам и лингвистам придётся пройти через криптографический тартар, чтобы пробиться через все помехи и искажения, возникающие на пути сигнала. Можете считать это проверкой на интеллект.

Надеюсь, когда вы расшифруете моё послание, пройдёт меньше одного земного года, так как именно столько времени у вас осталось, до того, как ваш могущественный брат, находящийся двумя миллиардами этажей ниже, сможет накопить достаточно сил для смещения полей, составляющих реальность. К счастью и горю одновременно, его потенциал строится на организмах, которые уже не одно десятилетие поддерживают жизнь в его угасающем теле. Тех самых тварях, которых вы называете Песочными Тлеедами, и которые, по закону