Кукла 7 - Мир

охотников пятёрок, качества, но вот по меркам охотников троек — самым лучшим из вообще возможного! И распределитель, что сам был только лишь двойкой, мог лишь сглатывать слюну, глядя на все возрастающею гору богатства перед ним.

— Это все ваше. — сказала девочка, а третья рука спряталась в тело, и время в тайнике вновь ускорило бег, — Больше нет. Раздай среди своих. Я пошла. — и развернулась, собираясь уйти, искать того, то может её и дальше катать по городу.

— Постой… — остановил охотник, и Копейщица развернулась к нему лицом.

А человек, на которого взвалили рол координации первой линии обороны на этом участке не спешил говорить то, ради чего остановил эту маленькую пятерку. Ему было страшно! Ему хотелось, чтобы она им помогла! Но… кто он такой, чтобы требовать такого человека, как эта малютка о помощи?

Это раньше, он был секретарем большого начальника, не самого главы, но все же! Крупной шишки, что с председателем мог как спорить, так и посылать его на буй прямым тестом, являясь вне его власти. И его секретарь, естественно, тоже был важным, значимы, и обладал и властью, и гонором. И, мог пусть и не приказывать, но… общаться и просить таких людей, как эта девочка на равных! Мог даже завуалированно угрожать, если бы того потребовал его босс! Мог бы… многое! Даже очень!

Но сейчас, на грани гибели, вся разница в силах была видна как божий день! Он, почти червяк на земле, а она, пятерка, птица, что свободно летает в небесах! И ему, червю, просить птицу о помощи… ведь то, что для него непреодолимая проблема и не убиваемая тварь, для неё, пятерки, просто досадное недоразумение и помеха. Торнадо Смерти, в одиночку сейчас держащий фронт в этом мете, показывает это всем наглядно и до ужаса убедительно.

Нов се же, не попросить и упустить шанс…

— Ты нам поможешь? — поинтересовался он, дрогнувшим голосом.

— Я тут не нужна, — вновь отсмотрела девчонка подготовку к бою, забивая гвоздь в крышку гроба надежд распределителя, — Я пойду искать места, где ситуация хуже, чем тут. — дала она странную надежду на то, что хоть кто-то хоть где-то выживет в предстоящей мясорубке.

К тому же — она не собирается их бросить! — пришло осознание к распределителю, — Она просто считает, что у нас все и так не плохо, и мы и сами справимся! — воодушевился он еще больше, — Видимо, не хочет вступать в конфликт с Торнадо. — немного подрастроился, что в прочем не отразилось на итоговом выводе — надо помочь!

Он быстро связался с объединённым штабом обороны и обрисовал ситуацию. И оттуда, после небольшой заминки, пришло указание куда отправится девочки в усиление. Временно, кстати, после она должна будет вернутся сюда, на острие, что… почему-то не внушало распределителю ни надежды, ни уверенности в своих сила. Ведь эти слова значат, что скоро тут будет ну совсем жарко, и ни минные поля, ни иные средства обороны, не спасут их от грядущей мясорубки.

Глава 25

— Сестра, я выхожу. — сказал я, стоя внутри тайника, закончив работу над копьями для нас с ней, закончив подготовку оружия для боя.

Наделал я ковырял много, но вот их качества… лучше не думать о грустном! Какашка получилась та еще! Да еще с разными оттенками и вкраплениями, но… зато много! И на бой хватит! И ненужно будет переживать о том, как потом возвращать — одноразовые игрушки не подлежат возврату!

К тому же, гамно-какашка, это все же не на уровне поделок гоблинов и орков! Пусть и где-то рядом с последними. С нашими способностями этих копий вполне хватит на все до уровня циклопов! И даже троллям разрывные варианты сделают худо позволяя убивать этих тварей за пару присестов-залпов.

Впрочем, тролли как бы не худший вариант монстров для нас, бывают и куда более неудобные противники, чем эти слоноподобные гиганты.

— Ура! — отозвалась сестра на моё сообщение о возвращении, подпрыгивая на месте и писаясь кипятком — буквально!

Благо благодаря броне на ней, никто этого не увидел, и все ушло в тайник, но… эх! Зато я знаю о том, что она там столь рада моему приходу, что аж моча не держится! Впрочем, я тоже рад вернутся! Безумно рад! Пусть и не столь бурен в эмоциях как она, ну и… устал чутка сильнее, чем бездельничавшая с утреца сестренка — хитрая задница! Все искала место потеплее!

И после того, как она приземлилась на ножки и стала с нетерпением ждать моего прихода, я полез через неё на выход, вот только… кольчуга! Долбанная кольчуга! Она на ней! Она не сняла её с живота для меня! И я уперся лбом… в этот собственноручно сделанный доспех!

Уперся лбом, и начал сползать лбом по кольчуге, вдоль тела ниже, туда где юбка расширяется, и можно… вывалится из-под неё на землю кулем.

— Сестренка! — ворчу, оказавшись на земле у её ног, и мордой в пол, — Могла бы и оголить пузико ради меня! Неприлично же вот так вот вываливаться из-под юбки!

— А юбку до подбородка задирать прилично? — посмотрела она на меня с укором.

— Нет, но никто же не смотрит! Впереди тебя только монстры!

— Так и на тебя тоже никто не смотрит! — возразила она, почему-то краснея, и беря ручками за подол своей кольчужной туники, начиная её теребить, словно в неловкости.

— А вот меня как раз видно меж твоих ног! — прорычал я.

— Что это там у неё происходит? — донеслось до меня от вояк, что прятались за баррикадами, позади этого завала, на котором гордым одиноким древом стояла сестра.

— Лучше не смотри. — сказал первому бойцу другой и церемониально отвернулся.

А я, работая локтями, выполз из тела сестры и тайника на землю, и соскочил на ноги рядом сестренкой.

— И почему ты голый по пояс, брат? — поинтересовалась сестрёнка, осмотрев моё тельца с ног до головы.

— Как это голый? Возразил я на это, — А шлем? — постучал я по наличествующей на своей голове броне, пусть и без потерянного в боях забрала.

— Но где нагрудная часть твоего латного доспеха⁈ — нахмурилась сестричка, смотря на мой обнаженный торс странным взглядом.

— А у меня как бы нет столь чудной кольчуги как у тебя, сестра, — притворно обиделся я, смотря на озадаченно захлопавшею глазками сестренку. — Мне не покидать копья сквозь свой доспех!

— Да, но… — потеребила она подол своей туники, как видно желая предложить мне надеть её кольчугу, раз такое дело, но передумав, не желая больше быть нудисткой,