Хогвартс - Inferiat

в итоге себя кое-как оправдала. Пострадал только один ученик, хотя, я не сомневаюсь, что если бы мог, Реддл устроил бы и массовое оцепенение. По крайней мере, среди маглорожденных.

Если бы ему нужно было действительно поднять шумиху, то стоило в первую очередь попытаться поразить именно кого-то из чистокровных, желательно с громкой фамилией. Но, видимо тот все же не хотел уж настолько портить себе репутацию… Хотя куда уж. Или были какие-то еще причины. Мне это было не известно, да и больше всего волновал вопрос, скорее, кто именно является одержимым, и как найти логово неуловимой змеи, чтобы снять проклятие со всех.

Была еще одна проблема — шила в мешке не утаишь, о нападении на Кьяру скоро станет известно всему замку. Даже если попросить Нимфадору и ее соеседку промолчать — отсутствие ученицы все равно вызовет подозрение у остальных. И, хотя увольнять Дамблдора в этот раз никто не собирался, нужно было что-то сделать, чтобы избежать паники.

Дамблдор, к моему удивлению, предложил…

— Я не ослышался, ты предлагаешь опять скинуть все на Хагрида?! — переспросил я, немного опешив от слов Альбуса.

— Я уверен, что это ненадолго, — произнес директор, отводя взгляд. — К тому же, великаны менее чувствительны к дементорам.

— Это Азкабан, Альбус! — воскликнул я. — Мне кажется, ты должен знать, что это за место. Потому что я — точно знаю.

— Хагрид сам предложил это, — вздохнул Дамблдор. — Не скажу, что мне нравится эта идея. Но это способно увести внимание остальных… на какое-то время.

— До нового нападения, — продолжил я. — А потом, Крауч и ты сядете в большую лужу.

— Я все понимаю, Сириус, — сцепил пальцы в замок Альбус. — Но идей у меня не много. Молчать — значит породить панику, которой наверняка воспользуется Том. Не стоит забывать и о Визенгамоте. Я держу руку на пульсе, но мое вынужденное отсутствие уже сильно сказывается. Гринграсс точно не упустит свой шанс.

— Нда… — помассировал я виски, и в голову неожиданно пришла онда любопытная мысль. — У меня кажется есть другая идея, как отвлечь всех и выгадать нам немного времени.

— И какая же? — с интересом спросил Директор.

— О, тебе она точно понравится, — улыбнулся я. — Есть один человек…

Интерлюдия

«Тщеславие — довод необычайной силы. „Смотри на меня“ — одно из основополагающих человеческих побудителей.» — © Бертран Рассел

***

Новое нападение погрузило Хогвартс в глубокое состояние тревожности и страха, еще более тягучего и всеобъемлющего, чем прежде. Казалось, стены древнего замка стали холоднее, а коридоры — темнее и зловещее тише. В каждом шаге, каждом шёпоте слышалась тревога.

Никто не знал, когда и где произойдет следующий удар. Аура беспокойства проникла в каждый уголок замка — от башен до подземелий. Некоторые студенты даже отказывались выходить из своих спален, не осмеливаясь пересекать замерзшие коридоры, где казалось, что само зло таится в тенях.

Даже портреты на стенах шептались между собой, переговариваясь о страшных событиях, а духи, обычно шумные и весёлые, теперь лишь тихо проскальзывали мимо, подозрительно наблюдая по сторонам, черезчур рьяно выполняя «просьбу» Альбуса.

Ученики также притихли. Не сказать, что на школу опустилась мертвая тишина, но поводов веселиться было не очень много. Взгляды, обращенные на друзей окаменевших учеников были полны сочувствия, или внутреннего облегчения, что это случилось не с ними, или же затаенного злорадства. Но сейчас равнодушных не осталось.

Если первое нападение случилось в момент отсутствия Дамблдора, который не зря считался сильнейшим магом столетия, то второе — хоть и проходило по самой границе, но все равно оставалось территорией Хогварста. Место, где именно он служил гарантом безопасности.

Даже те, кто старался не поддаваться панике, теперь начали строчить письма родственникам, с жалобами и опасениями. Да, несчастные случаи были в школе не редкость. Драки, розыгрыши, результаты волшебных экспериментов, неудачного зельеварения или дуэли вполне могли привести в больничное крыло. Но, обычно, мадам Помпфри либо ставила покалеченных в строй, либо это же делали уже в Мунго. Но так, чтобы уже три бездыханных тела лежали в больничном крыле, ожидая поспевания мандрагор — такая участь пугала любого, кто был в состоянии задуматься.

После того как директором стал Альбус — подобное вообще происходило впервые. Отсутствие пойманных виновных, продолжающиеся нападения — все это пошатнуло уверенность в светлом маге как внутри, так и снаружи школы. Новость, о том, что «Великий Светлый маг» стал сдавать — из полного бреда, начала трансформироваться уже во что-то более опасное. По крайней мере почты у Альбуса точно прибавилось, а вот поддержку он начал потихоньку терять.

«Акелла — промахнулся» еще не звучало вслух, но до этого было недалеко.

Но вот новость, что в Хогварст приглашен новый учитель, неожиданно прогремела по всей магической Британии, сменив фокус обсуждения на резко противоположный. Ведь личность нового преподавателя, который официально заменил Квиррела была точно поводом для обсуждения номер один.

***

Гилдерой Локхарт никогда не считал себя плохим человеком. Он даже не был очень самовлюблённый, конечно же, по его собственному мнению. Идеальная укладка волос, отредактированная улыбка, дорогие мантии, показная бравада, тысячи портретов — все это было частью довольно хорошо продуманного образа, который выпускник факультета воронов вынашивал в течение нескольких лет.

Еще с детства Гилдерой всегда знал, что хочет быть кем-то значимым. Кем-то известным. Рано научившись читать, и погружаясь в книги Александра Дюма, Вальтера Скотта, Джека Лондона, Даниэля Дэфо, Грина и Купера, он мечтал о приключениях, тайнах и неизведанных странах. Затем, самолично оказавшись в сказке — о том, как романы о его похождениях будут собирать миллионы восторженных отзывов и поклонников.

Рождённый в семье волшебницы и магла-отца после двух старших сестёр, он был единственным ребёнком, обнаружившим способности к магии. Умный, красивый мальчик, он был любимчиком своей матери; осознание того, что он к тому же является волшебником — всё это послужило причиной разрастания его тщеславия, подобно особо злостному сорняку.

Вот только прибытие Гилдероя в Хогвартс 1 сентября 1975 года оказалось не таким триумфальным, как ожидали они с матерью. Погруженный в фантазии мальчик почему-то не принял во внимание, что он будет учиться в школе, полной волшебников и волшебниц, многие из которых могут быть, и были более одаренными, нежели он.

В его собственных фантазиях, маленький волшебник был уже полностью сформировавшимся героем и гением, и его неприятно шокировало то, что его дарования не были