Циклы "Антимир-Восточный конвой-отдельные романы.Компиляция.Книги 15. Романы-16 - Владимир Дмитриевич Михайлов

– Без проблем. Где?

– Где-то там. В горах. Как у тебя с улкасой? Помнится, ты этим языком владеешь?

– Пожил бы ты в Аштоке – тоже лялякал бы по-горному.

– Вот не довелось пожить Там. Значит, что же, идешь со мной?

– С тобой-то да, а еще кто будет? И много ли?

– С нами – человек семь.

– А кто?

– Пока Керо да вот ты теперь.

– Керо – это ничего. Это неплохо. Только придерживать иногда надо: бывает озорным чересчур. От злости. Она у него с детства.

– Знаю. Так что к другим обертышам относишься нормально?

– Отношусь? Так, как они воюют. А так – их не исповедую, и сам к ним в душу не лезу. У каждой была своя причина, разве нет? Вот и у тебя, наверное…

– Да нет, я как раз по Проекту. Меня не спросили. Но больше не жалею.

Ладно, все об этом. Еще скажи вот что: как думаешь, Соки нам подойдет?

Соки – был третий разведчик из участвовавших в атаке вместе с Онго.

– Соки? А что, нормальный солдат. Вести по следу – он лучший. Мы с Керо тоже ничего, но Соки – лучший. Из охотников. Но ты ведь с ним еще будешь разговаривать?

– Как же иначе?

– Вот он тебе сам и расскажет.

– Ладно. Иди, отдыхай. Соки скажи, пусть зайдет.

Мори кивнул не по-уставному и вышел – вразвалочку, мягко, бесшумно. И почти сразу же вошел Соки. Самый старший из них. Собою не очень видный – не выделялся он ни ростом, ни шириной плеч, но было известно, что мог превзойти любого выносливостью и неприхотливостью.

Разговаривать с ним было трудно: любой ответ его состоял не более чем из одного слова, в редких только случаях – из двух. И добиться от него связного изложения его биографии оказалось задачей, непосильной для Онго.

– Скажи хоть, сколько лет тебе?

– Да… много.

– Тридцать? Сорок? Ну?

– А что?

– Что стесняешься? Ты ведь не женщина!

Похоже, Соки обиделся:

– А в глаз?

– Эй! Это ты – старшему в звании?

– Ты старший?

– Не видишь, что ли?

– Жестянки вижу.

Это он флаг-воинские знаки назвал так неуважительно.

– Ну, и?

– Старшего – нет.

Онго перевел дыхание. Помолчал с минуту, чтобы успокоиться. Потом начал с другого конца:

– Ты из охотников, я слыхал? И отец твой, и дед…

Что-то вроде усмешки мелькнуло в полуприкрытых глазах Соки.

– Нет.

– Что – нет?

– Никто.

– Никто охотником не был? И ты тоже?

– Не был.

– Так кто же, сто камней тебе в почки?

– Не охотник. Браконьер.

– Как это – браконьер?

– Нормально. Горный.

Тут Онго начал что-то соображать.

– То есть… все вы промышляли в улкасских горах?

– А то нет?

– Ну – наконец-то, слава Творцу, хоть что-то сказал.

– Ты вот что, – заговорил Соки неожиданно длинно, – скажи, чего хочешь, не пляши вокруг.

– Ты ведь обертыш?

– Мало ли кто кем раньше был. Тебе-то что? Бабу ищешь? Ищи в другом месте. Или как раз мужика? Так я с такими не ложусь. Ты уж не взыщи.

– Я с тобой если и лягу, то лишь спиной к спине, чтобы отбиться. Ни для чего другого. Скажи только: зачем обернулся?

– Сыновей в семье не было. А предки хотели. Иначе семья считалась как бы ненастоящей. Неполной. Кто бы продолжил?

– Не жалеешь?

– Еще чего!

– И что же – продолжил ты семью?

– А то.

– Ладно. В горы со мной пойдешь?

– Зачем?

– Для дела.

– Против улков?

– Не против своих же.

– Пойду.

– Не любишь их?

– Отца подстрелили, – сказал Соки. – Деда тоже. И меня бы достали, но я успел – в армию ушел.

– Вот что… Так, наверное, они в своем праве были – улки?

– Может, и в своем. А у меня – свое право. Я на крови клялся: за деда – десять. И за отца – десять.

– А скольких набрал пока?

– Мало.

– Вот и доберешь.

– Доберу. Кто еще пойдет?

– Керо. Мори.

– Годятся. Все?

– Еще трое будут. Кто – пока не знаю. Одного пришлют сверху, для дальней связи. Двоих надо подобрать самим. Лучше – знакомых.

– Я сам.

– Сам подберешь?

– Ну.

– Ну-ну. Попробуй. Учти только: хочу, чтобы эти двое были обертышами.

Как вот я. И ты сам.

– Хочешь, чтобы только обертыши были? Это правильно.

– Да? Ты, значит, тоже так думаешь?

– А что? Они выносливее. Цепкие. Особенно если из наших девок.

Пригорских. И стреляют, как надо.

– Девушки? Не перекантовываясь? А завет?

– Завет, да. Но жить-то надо. Верно? "Ну конечно, – подумал Онго, – как и всякий закон, и Двенадцатый завет объезжают по кривой, выжить важнее, чем соблюсти правило, хотя бы и самое крутое".

– Ладно. Договариваемся: ищешь – ты, а решать буду я.

– А чего там решать? Я плохих не приведу.

– Где станешь искать?

– Искать незачем. И так знаю, кто нужен. Було и Нито.

– Из твоих краев?

– Да нет. Було – северянин, почти из этих вот мест. Нито – с запада, а там хребты покруче.

– Тоже браконьеры?

– Тебе-то что? Теперь – солдаты. Тебе нужны люди для гор? Вот они и есть такие.

– Откуда знаешь их?

– Год прослужили вместе. В четвертом кваде.

– Они обернулись по повестке? Или своей волей?

– Своей.

– Отчего же?

– Голод не тетка. Люди уходили в города. Мужики. У нас такие обычаи, старые: мужики могут уходить, искать заработок. Но не женщины. А у них в семьях парней не было. Как и у моих предков.

– Неужели люди голодали? У нас, в Свире?

– Ох ты. Не знаешь, в каком мире живешь? Этого Онго и в самом деле не знал. В городах такого не было. Была великая свирская цивилизация – рядом с горской дикостью и виндорским средневековьем. Но, конечно, страна большая.

Очень большая страна. Одна на весь материк – не считая гор, понятно. Тысячи выстрелов в любую сторону. Народу – большие дюжины миллионов. Конечно, при таких числах где-то все может быть и не так, как полагалось бы, а как раз наоборот.

– Они молодые?

– По двадцати пяти вроде.

– В армии давно?

– По пятому году.

– И как воюют?

– Ну – как. В четвертом кваде по-прежнему, почти что рядом. Значит – воюют, как мы. Понятно – как. Не хуже.

– Ладно. Как вернемся в наши места – приведешь их ко мне.

– И ты сможешь их перетащить к нам?

– Как два пальца обмочить.

– Хорошо. Они подойдут для крутого дела.

…Вечером того же дня их агралетом доставили туда, где они должны были находиться до самого