Фантастика 2025-148 - Анна Сергеевна Платунова

— Это называется «лёгкий флирт». Нормальный флирт, а не то непотребство, которое у вас этим словом зовётся, — рассмеялась Халлела. — Но по такой дипломатической морде, конечно, попробуй пойми, что он там на самом деле думает!..

— Жалко Дариналь, — вздохнула Шарифа. — Бедная девочка и правда сохнет, а он как будто и не замечает, продолжает общаться как раньше. Ох уж мне эти мужчины! Даже в лучших никакой чуткости. По-моему, они только в книжках и бывают внимательными. И то не во всех. Честно говоря, этого эльфийского следователя убить хотелось, которого ты мне подсунула. Редкостная циничная сволочь! Героиня, конечно, мошенница, но нельзя же так!

Повилика собиралась вступиться за честь книжного следователя, но не успела: в комнату шагнула Дариналь. При виде неё заговорщицы обменялись обнадёженными взглядами, потому что эльфийка не вошла — впорхнула с таким сияющим видом, что простора для фантазии оставалось немного.

— Добрый вечер, Дариналь, — улыбнулась Шарифа девушке, рассеянно опустившейся в кресло. — Ты бумаги принесла?

— А? — вздрогнула та и опомнилась. — Да, конечно! Сейчас, вот…

Она завозилась с сумкой, что-то из неё вытряхнула, путано извинилась, съехала с кресла на пол и принялась собирать. Сунула шайтаре какой-то блокнот, потом ойкнула и заменила его на тонкую папку. Не ту. Возня еще некоторое время продолжалась, и первой не выдержала Шарифа:

— Что-то случилось? Надеюсь, ничего плохого?

— А? Нет, ничего! То есть плохого ничего. То есть не случилось, просто… — Дариналь запнулась, уронила руки и обессиленно привалилась плечом к креслу. — Я такая счастливая! — возвестила она с полубезумной улыбкой.

— Это прекрасно, но бумаги-то отдай, — ехидно напомнила Халлела.

— Ой!

— Какие-то новости из дома? — предположила шайтара. Ей тоже эта игра в «я ничего не знаю и не подозреваю» доставляла удовольствие.

— Да! То есть нет… То есть… Он меня на свидание пригласил! — не смогла сохранить тайну Дариналь.

Шарифа подбадривала не замечающую подвоха девушку наводящими вопросами, та — охотно делилась восторгами о том, какой замечательный сэл Берношаль, и как она волнуется, и как это трогательно — то, сколько лет он скорбел по прошлой жене, и как лестно, что заинтересовался ею, а она непременно всё испортит, и…

Халлела же слушала эти восхищения краем уха и с удовольствием думала об открывающихся перспективах. Конечно, с этим упрямым дипломатом вряд ли удастся заняться разведением эльфов на территории, которую она уже считала своей. Аристократ из старого рода, он не даст ставить на своём ребёнке даже самые безобидные эксперименты и наверняка отвезёт его в родовую рощу. Но до тех пор сколько можно будет сделать полезных наблюдений!

Впрочем, лет пятнадцать у неё есть, а там, может, этой паре понравится идея обосноваться в Кулаб-тане целиком. В конце концов, это совсем не страшно.

Дарья Кузнецова

Во имя Чести

Варвара

Родители меня, наверное, в самом деле избаловали, как утверждает бабушка. Или всё-таки права мама, считающая, что это просто фамильное шило в жо… э-э… Фамильная непоседливость? Но я категорически не хочу ограничиваться тем, что есть в поле прямой видимости. Вот не хочу, и хоть ты тресни.

Вечно меня куда-то тянет; то забраться в климатическую установку, то попытаться удрать на грузовом корабле среди яблок, то затеять сплав по реке на собственноручно собранном из какого-то мусора плоту, да ещё подбить на это половину окрестных детей. То ввязаться в драку стенка на стенку между своими и ребятами с соседней фермы, а потом от большого ума похвастаться не только фингалом под глазом, но ещё и трофейным выбитым зубом.

С другой стороны, а какого ещё поведения можно ожидать от девочки, которую воспитывали три старших брата? Это сейчас Володька вымахал под два метра, накачал шею с моё бедро, дослужился до капитанских погон и стал весь такой вальяжно-спокойный. А то я не знаю, как он соседям все яблоки в синий цвет перекрасил на трёх деревьях, и те с перепугу ботаников из Москвы вызвали!

Как при виде моего героического заслуженного отца, у которого награды на кителе не помещаются даже при ширине его плеч, и троих пошедших по его стопам красавцев-братьев я могу всерьёз рассматривать Валерку как кавалера и — о, ужас! — возможного мужа?

Нет, Валера очень хороший. Он добрый, милый, очень умный даже при всей своей наивности, мне действительно интересно с ним разговаривать, особенно когда он не вспоминает про свои любимые вирусы. Но как всерьёз можно рассматривать в качестве жениха мальчишку, которого я в семь лет (при том, что Валерка старше меня на четыре года!) спасла от соседского пса и защищала от наших самых отпетых хулиганов с фермы «Мокрое небо»? Я же его так и воспринимаю — как младшего брата, которого надо защищать и оберегать, которого можно обнять и погладить по голове, даже поцеловать в щёчку.

А хочется-то любви! Чёрт побери, мне ещё двадцати нет, какое может быть «замуж», да ещё за Валерку?!

Он, видите ли, перспективный. Будущее светило отечественной вирусологии, любит меня без памяти, стихи читает…

А что Валерка на мне тренируется, это она почему-то в расчёт не берёт. А я его в четырнадцать лет целоваться учила! Какое после этого может быть «замуж», о чём вообще речь?!

Я ещё раз окинула пристальным взглядом Валеру. Он с торжественным видом стоял на одном колене возле скамейки, на которой сидела я, и… нет, к счастью, замуж не звал. Это мне бабушка в сегодняшний визит всю голову проклевала, хоть и нехорошо так о ней говорить. А Валерка просто вдохновенно вещал что-то возвышенно-печальное про глаза и губы.

Валерий действительно очень милый… мальчик. Он похож на новорожденного оленёнка: такие же большие влажные тёмные глаза, такие же непропорционально длинные конечности, в которых он имеет обыкновение путаться в минуты волнения. Добавить к этому костлявые плечи, совершенно ангельское одухотворённое лицо, обрамлённое каштановыми кудрями, — это и будет Валера Зимин, мой друг детства и человек, которого бабушка активно сватает мне в женихи.

Самое смешное, за пределами темы любимых микроскопических гадов он и по характеру полностью соответствует своей внешности. А вот когда дело доходит до работы… Говорят, в институте, где он работает и учится в аспирантуре, с ним даже профессора боятся спорить и не брезгуют консультироваться по каким-нибудь заковыристым вопросам. Там о нём говорят, как о человеке с железным характером, способном послать ректора по матушке.

Валерка. Послать. Звучит фантастически!

— Ну, как, Варь? — вывел меня из задумчивости мягкий