Смерти нет - Всеволод Глуховцев

— Ну, вроде все, — сказал он. — Выходим потихоньку. Не геройствовать!

— Да уж знаем, как-никак... — Сергей стал подниматься. — Выходим, пацаны.

Генератор — Сергей взял его двумя руками — был точно как живой. Живой, усталый — и это Сергей ощутил. Честно сказать, это было неприятно. «Промежуточная форма!» — привычно помыслил он философской категорией. То ли живой, то ли нет...

Но вот бойцы Дани и Бабая точно были все живые. Послышался смех. Сергей увидел, как вылезает Костя, чумазый и смущенный.

— ... пиротехник, твою мать! — донесся голос Бабая.

Костя что-то задудел, оправдываясь. Бабай только рукой махнул.

Он тоже выглядел довольно закопченным. Третий в этой тройке, О-о, очумело тряс головой, растерянная улыбка блуждала по его лицу, косо перечеркнутому полосой сажи.

Гондурас вдруг чего-то сообразил, загоготал и пустился бежать по траве, разбрызгивая росу.

— Э-гей! — вопил он диким голосом. — Глянь-ка! Ах-ха-ха!..

— Ну, ума палата... — буркнул Кишка.

А Сергей ничего не сказал. Кричать вслед? Бесполезно.

Видно, и Бабай это понимал. Да и предупреждение «не геройствовать» было скорее для проформы.

Когда собрались вместе, это стало окончательно ясно. В такой Хиросиме, какую парни устроили гоблинам, уцелеть было просто нереально.

— А эти двое как на вас выскочили? — полюбопытствовал Гвоздь.

— Да хрен их знает, — ответил Бабай, — обезумели, видать. Они хоть и нечисть, а чувства какие-то есть, наверно. Ну и когда грохнуло, все повалилось, заметались сдуру. Эти, наверно, где-то возле выхода были, успели наружу, ну а дальше куда шары глядят. Смотрим: мать твою, чешут! Ну, мы их так и положили. Можете глянуть, вон валяются, падаль.

— Да ну их! — сказал Сергей. Но Кишка, Гондурас и Муха поперлись смотреть — интересно.

Даня окинул взглядом развалины.

— Ну и ну... — произнес он как бы про себя. Костя, однако, услыхал.

— Что такое? — сразу спросил он. Даня покачал головой, улыбнулся.

— Сказал бы мне год тому назад, что мы так будем эту мразь громить, — ни за что не поверил бы... Сколько их тут примерно было? — Он повернулся к Немо.

— Я видел семь. Боевики. Других не было.

— Да и не должно быть. — Даня зачем-то всмотрелся внимательнее в одно из окон здания.

— Но может, их и больше было, — добавил Немо.

— Может быть. И тем лучше. — Даня засмеялся. — Теперь мы и этот район если не навсегда очистили, то надолго, по крайней мере.

— Это точно! — радостно воскликнул Костя. Вернулись любознательные.

— Вдрызг! — Кишка был в восторге. — Это вы их из «Зорро»?

— Все вместе, — сказал Бабай. — Там уже не разбирали.

— Да уж... А ничего не слыхать было.

— Это ему спасибо, — Бабай кивнул на Костю. — Вулкан видали? Его работа.

— Система залпового огня! — важно ляпнул Гвоздь.

Тут все заржали, загомонили наперебой, вспоминая Костин фейерверк.

— ... Да я и сам не ожидал, — отбивался тот как мог. — Ну, случайно. Даже и дублировать-то не хотел, так как-то... Ну, и оно как сработает! Я аж обалдел.

— И мы тоже, — усмехнулся Бабай. — Вон, — кивнул он на О-о, — до сих пор отойти не может.

— Да ну, ничего такого, — сердился Костя. — Подумаешь! Ну дым, треск... Кстати, вовсе не из-за этого. Это все рушилось, вот и грохот стоял. А это почти не слышно было...

— Ты на себя глянь — дым, треск, — посоветовал ему Бабай.

— Так ты такой же красавец!

— И я тоже, — согласился командир.

Сергей улыбался этому, а сам озирался кругом. Той дивной рассветной сказки, как полчаса назад, уже и помина не было... Грустно. Сергей тихонько вздрогнул.

И пелена упала с глаз.

4

Все то, что прежде Сергей видел, знал, хотел понять, о чем мечтал и от чего он уставал — все это враз и по-новому открылось ему. Иной свет хлынул в мир — даже не солнечный, а тот освещает все, не жаркий, а прозрачный, мягкий. «Свет добра!» — вдруг сказал голос изнутри.

Как будто разогнулся горизонт. Свет дальних стран, в которых не был никогда. Их леса и поля, реки, берега морей, облака и острова. Они ждали его, Сергея, и всех его друзей — целый мир, где края нет, где небо неотрывно от земли — где дышишь небом, а не воздухом, где пьяный запах диких трав, цветов, лесной смолы и меда, где нет врагов и смерти нет, а есть одно лишь счастье. Вот и все!

5

— Эй!

Нет ответа.

— Эй, Серега!

Сергей очнулся. Диковато поглядел на приятелей. Те хохотали над ним.

— Ты чего, Серега? Очумел!..

Хохот разносился по округе как-то неровно, звуки точно бились о стены, улетали вдаль. Солнце уже взошло над лесом, длинные узкие резкие тени вытянулись по траве с востока на запад.

— Слушайте... — сказал Сергей негромко.

И никто его не услышал. Кроме Дани. Он странно взглянул на Сергея: будто бы увидев в нем нечто раньше не виданное.

— Ты что?

— Я? Нет... Ребята!

Сергей крикнул так, что все разом смолкли. И уставились с изумлением. А Сергей ощутил, что в горле у него пересохло. Он сглотнул. Сглотнул еще раз.

— Ребята. Я, кажется, понял.

— Чего понял? — Бабай был изумлен больше всех. Что делать нам.

— В каком смысле?

— В самом главном. Как жить и побеждать.

— Серьезно, — сказал Гвоздь.

— Серьезней некуда. — Сергей не шутил. — Я знаю, что писал отец. Что в тайнике.