Полигон - Влад Бах

Остолбенев от шока, Финн инстинктивно отшатывается назад, опрокидывая стойку с медицинским оборудованием. Его глаза расширяются от ужаса, когда он видит, как хрупкая Юлин отбрасывает в сторону массивное тело Тэрренса, словно оно ничего не весит. Понимание, что перед ним уже не Юлин, не та девушка, которую он знал, огненной стрелой пронзает сознание. Ее мертвенно-бледная кожа испещрена черными прожилками и зловеще выпуклыми венами, глаза – ярко-желтые, зрачки вытянуты.

– Юлин… – сдавленно хрипит Финн, пытаясь нащупать на панели управления тревожную кнопку. И когда ему удается, раздается громкий сигнал, свет вспыхивает ярче, начиная пульсировать красным.

В его груди стынет парализующий панический страх. Взгляд девушки сверкает холодной жестокостью, в нем нет ни капли узнавания, только жгучая ненависть и жажда убийства. Продолжая пятиться, Финн пытается собрать последние силы, чтобы произнести ее имя, пробудить хотя бы тень воспоминаний о том, кем они были друг для друга:

– Юлин, это же я… Финн…

Но она будто не слышит, неумолимо наступая на него, обнажив окровавленные зубы в хищном оскале. Склоняет голову набок, кривляясь и сверкая жуткими змеиными глазами.

– Аристей… Аристей…. – со зловещим шипением повторяет существо, за считаные часы захватившее тело Юлин Ши. – Он идет… Идет… Не спастись….

Финн упирается спиной в холодную стену. Его охваченный ужасом взгляд мечется по сторонам в поисках спасительного выхода, но в изоляторе нет дверей, которые он мог бы открыть сам. Совершая роковую ошибку, Финн разворачивается лицом к перегородке из каленого бронированного стекла, отделяющего его от внешнего мира, и с криками о помощи отчаянно колотит по ней ладонями.

Как вспышка надежды из темного коридора появляются несколько человеческих фигур – майор Харпер в сопровождении бойцов. Они быстро приближаются к изолятору. Лица охвачены напряжением, в руках оружие.

– Помогите, – хрипло кричит Финн, срывая голос. – Вытащите меня отсюда. – Звук шагов за его спиной все ближе. – Быстрее, – вопит он.

Майор поднимает руку, удерживая бойцов от резких движений. Какого черта они медлят? Почему не открывают дверь?

Сжимая кулаки, Лиамс остервенело пытается пробить проклятую преграду, и в этот момент в его плечи вонзаются острые ногти Юлин, с безумной силой отрывая парня от стекла. Ее зубы свирепо и жадно вгрызаются в горло Финна, дёрнувшегося в отчаянном рывке. Его мозг фиксирует последние моменты: разрывающая боль, чавкающие звуки, горловое сытое урчание, кровавое марево перед глазами и направленный на него скорбный взгляд Харпера, поднявшего руку к наружной панели управления.

Погружаясь в смертельную агонию, Финн вспоминает самые яркие мгновения несправедливо короткой жизни и веру в то, что однажды сможет вытащить своих близких из загнивающего Гидрополиса, снова обнимет мать и любимую сестрёнку, совершит научную революцию и создаст собственную семью. Он вспоминает момент, когда эти планы осыпались пеплом и день своего призыва… Вспоминает, как впервые шагнул на неприступный берег Полигона и увидел Юлин с тихой улыбкой и мягким взглядом. Как же мало им выпало времени, но он был благодарен даже за эти крохи, вырванные у безжалостной судьбы. Он любил ее, и она его… Наверное… Может, это и не так плохо умереть в ее объятиях…

Чернота перед глазами Финна сгущается и взрывается огненной вспышкой. Он уже не чувствует, как обжигающий жар заполняет изолятор. Пламя безжалостно разгорается, уничтожая все на своем пути. Когда огонь наконец стихает, в отсеке остаётся лишь тлеющая пустота, осыпающийся черный пепел и молчаливая, бесстрастная тьма.

Ариадна

«Солнечные лучи слепят глаза, заливая золотистым сиянием зал. Океан света разливается через прозрачные стены и, отражаясь от глянцево-белого пола, создает иллюзию бесконечности пространства. Воздух чист, почти стерилен, я не чувствую запаха пота, хотя уверена, что это место создано не для медитаций и ленивого созерцания бескрайнего неба за стеклянными стенами. У него совершенно иное предназначение.

На толстых матах тренируются шесть фигур в белых комбинезонах с глубокими капюшонами, накинутыми на головы. Я могу рассмотреть только очертания худощавых невысоких силуэтов, синхронно перемещающихся по залу. Каждое движение плавное, слаженное, но лишённое индивидуальности. Их позы напоминают то боевые стойки, то замысловатые акробатические фигуры. Я знаю, что вижу их не впервые. Силуэты, манера двигаться – знакомы мне до боли. И все же я не могу вспомнить ни их имен, ни лиц, словно мой разум отчаянно пытается не дать всплыть этим деталям из глубин сознания.

Голос. Четкий, властный. Голос моего отца. Я оборачиваюсь. Президент стоит у стены, как всегда, весь в черном, будто бы сам свет обходит его стороной. Его глаза пристально смотрят на меня, изучая, оценивая, приказывая….

– Ариадна, на ринг!

Внутренности протестующе сжимаются. Я хочу отказаться, но ноги уже идут вперёд, словно подчиняясь неведомой силе. Поднимаюсь на белоснежный ринг, который кажется центром этого странного места. Один из тех, кто тренируется, тоже выходит на арену, за ним второй и третий. Они окружают меня с разных сторон. Капюшоны на их лицах не оставляют возможности установить зрительный контакт, считать намерения, подготовиться… Я слышу своё сердцебиение: громкое, отчётливое, почти болезненное.

Они не двигаются. Не нападают. Просто стоят, безмолвно наблюдая за мной. Выжидают. Значит, такова моя задача. Я должна начать. Я должна доказать, что могу. Отец наблюдает. Я чувствую его взгляд – холодный и требовательный.

Делаю шаг вперёд. Поднимаю руку, принимая боевую стойку. Всё тело напрягается, мышцы вспоминают давно отработанные приёмы. Первый удар – точный, быстрый. Противник уклоняется, но я тут же наношу второй удар, обходя его защиту. Он падает на мат.

Второй бросается вперёд. Его движения быстры, опасны, но я успеваю уклониться и наношу мощный контрудар. В мгновение ока он тоже оказывается на полу.

Третий пытается застать меня врасплох, атакуя сбоку. Я разворачиваюсь и подсечкой отправляю его на мат. Всё заканчивается за секунды. Я задыхаюсь, воздух рвёт лёгкие, но внутри пульсирует удовлетворение.

Я справилась.

Собираюсь сказать это вслух, но осекаюсь, так и не открыв рот. Один из моих поверженных соперников поднимается и медленно снимает капюшон.

Затем второй.

Третий.

Мир замирает. Я вижу их лица.

Теона.

Юлин.

Финн.

Их глаза пустые и остекленевшие, лица мертвенно-бледные, лишенные мимики. Так выглядит Дрейк, когда находится на подзарядке. Но передо мной не мой приятель – андроид, а живые люди. Живые… Нет, Теона мертва…

– Теона, – выдыхаю едва слышно. Она грустно улыбается, качает головой, опуская взгляд в пол.

Я стою, не в силах двинуться, кровь стучит в висках, мысли мечутся в хаотичных догадках. Нет, это невозможно. Это… это…

Твёрдая рука хватается за моё плечо, и я инстинктивно разворачиваюсь. Удар локтем и сопровождающий