Хозяева океана - Сергей Фомичев

сворачивали в туры, скрепляли края, а потом наполняли землей и камнями. Между габионами оставляли бойницы для пушек. В качестве настила, чтобы пушки не утонули в грязи, Раш использовал дощатые щиты, предназначенные для строительства домиков. Из-за этого у него вновь возник спор с Галиной Ивановной.

— Если уж делать крепость, то надежную, — сказал Раш и начальница экспедиции вновь махнула рукой.

— Делайте, что хотите.

— Отлично, потому что я собираюсь поднять из трюма пушки, что предназначены для султана.

— Зачем?

— Мне будет спокойнее, если на каждом фасе будет заряженное картечью орудие.

— Но у нас есть свои пушки.

— Они плохо подходят для картечи.

Новоизобретенные пушки Тропинина имели небольшой калибр. Они стреляли мощными разрывными снарядами, способными разворотить борт военного корабля, но выстрел картечью получался слишком слабым. Те же пушки, что предназначались для подарка султану Махмуду по сути были обычными пушками, с той лишь разницей, что в Эскимальте их сделали из стали, отчего орудия имели меньшую толщину ствола, а значит и вес. Если английские чугунные тянули на тонну с лишним, завод Тропинина выпускал их весом в половину тонны. Стрельба из них требовала меньше пороха, меньше людей.

Впрочем людей у Раша не хватило бы и на облегченные орудия. Поэтому он собирался выстрелить из каждой лишь по одному разу.

— Как же мы будет потом дарить использованные орудия?

— Мы почистим их, когда придет время, — ухмыльнулся полковник. — И потом проверенные в бою орудия должны цениться вдвойне. В любом случае, я бы хотел использовать всё, что мы имеем.

Получив добро от Галины Ивановны, пушки тоже начали перевозить с «Незевая».

В разгар фортификационных работ вернулся Вэнь с гвардейцами и Афанасием. Они привели на веревке упирающуюся свинью. Местная порода не походила на тех упитанных свинок, что разводили в окрестностях Виктории. Она выглядела дикой, худой и заросшей шерстью. К тому же пока животное тащили от деревни, оно явно успело опробовать не одну грязную лужу.

— Китайцы из Кантона, — сказал Афанасий Титыч.

— Живут здесь давно, — добавил Вэнь. — Их завез сюда ещё прежний султан и посадил на грядки.

— На грядки? — не понял Раш.

— Они выращивали гамбир и черный перец. Плантации расположены немного севернее. Больше никого на острове нет. Иногда появляются «люди моря» оранг-лауты, но как раз сейчас они откочевали на другие острова.

Как все уже знали из рассказов Мамуна и Вэня, люди моря часто меняли место жительства. Грузились на проа и отбывали. Наверняка кроме привычной рыбалки они подрабатывали пиратством, потому что никаких полей или посадок в местах их обитания никто никогда не видел, а сами оранг-лауты выглядели слишком дикими для торговцев. Что не мешало им иметь в домах китайские, индийские и даже европейские вещи.

Однако морские кочевники мало интересовали посольство. Города населяли малайцы. И вот от них-то не осталось следа.

— Куда же делись горожане? — спросила Галина Ивановна.

— Староста деревни сказал, будто Махмуд Риаят Шах собрал всех земледельцев, купцов и моряков, взял жену, наложницу, наследника Хусейна, бендрахара, теменгунгов, придворных, всех горожан. Посадил на корабли, на лодки и они уплыли. А куда уплыли, никто не знает. Наверное на какой-то другой остров.

Поставить китайских крестьян в известность власть очевидно не посчитала нужным. Возможно, не доверяла переселенцам-инородцам.

— Наверняка испугались голландцев или англичан, — предположил Раш. — Вот и уплыли.

— Отправились в добровольное изгнание? — удивился Афанасий Титыч. — Но куда?

— По крайней мере мы знаем, что Махмуд Риаят Шах по-прежнему правит в Джохоре, — заявила Галина Ивановна. — Или, вернее, он точно правил несколько лет назад.

Глава 27

Накануне

Все их прежние планы пришлось отменить. Единственный представитель Виктории Ибрагим очевидно покинул город вместе с султаном, как и прочие торговцы, что имели дело с американскими колониями.

— Что ж. Во всяком случае, если Махмуд Риаят Шах оставил крестьян, то какой-то чиновник рано или поздно появится здесь, чтобы забрать часть урожая или собрать налоги, — рассудила Галина Ивановна. — А если не чиновник, то кто-то обязательно появится. И разъяснит ситуацию.

Её рассуждения сводились к тому, что по Южно-Китайскому морю проходит большое число торговых путей путей, как местных, так и колониальных, а острова Риау находятся на самом их перекрестье. Именно здесь располагался восточный вход в Малаккский пролив, связывающий Китай с Индией, не миновать архипелаг кораблям из Батавии, а также тем, что идут с Островов Пряностей; да и в самом проливе расположились два крупных торговых порта — Пинанг и Малакка.

Слухи в подобных акваториях распространялись очень быстро — рыбаки, морские кочевники, проходящие мимо торговцы, мелкие пиратские банды — кто-то из них обязательно заметил прибытие шхуны с небольшим отрядом американцев, и уже наверняка разнёс весть, даже не зная точно, кто они и каковы их цели?

Остров и сам по себе являлся привлекательным местом. Сюда в любой момент могли прибыть воины султана Махмуда, его внутренние враги, конкуренты, соседи. Могли вернуться голландцы или нагрянуть англичане, желающие поднять свой флаг или флаг своих индийских компаний. Могли сделать налёт местные пираты, что прикидывались торговцами и рыбаками или морские банды племени иранун. Даже до Виктории доходили слухи о флоте китайского пирата Чжэн И, что сейчас служил вьетнамскому принцу Нгуен Ху, а его соперники в войне за Вьетнам имели своих наемников. На той стороне Малаккского пролива как раз в это время оперировал известный капер Сюркуф, а совсем рядом, на Филиппинах базировалась испанская манильская эскадра и их французский союзник — адмирал Серси. Последний успешно крейсировал в этих водах всего год назад, беря английских купцов в призы десятками, а дипломатический агент Виктории писал из Макао о крупной стычке, что произошла полтора года назад в проливах Воровских островов между адмиралом Серси и англичанами.

В общем, отголоски европейских войн, борьба за колонии и внутренние конфликты создавали в Южно-Китайском море то самое поле возможностей, о котором всю дорогу говорила Галина Ивановна. Но вместе с возможностями появлялись и серьезные риски. Их отряд был слишком мал в сравнении с вовлеченными в противостояние силами.

— Ни у кого из них нет к нам вопросов или претензий, — заверила Галина Ивановна. — Они слишком сильно заняты друг другом и наживать лишних врагов никому не с руки. Всё что нам нужно, это сидеть на месте и ждать, кто из них