Повесть «Отче наш» и другие рассказы - Роман Кружилин

ради надо было отметить, что кирпич был дешёвый, несортовой, и, чтобы таким ровно ложить стену, требовалось особое умение. Судя по всему, каменщик им не обладал. Наоборот, он обладал далекослышным перегаром, и его слегка пошатывало. Да и кирпич он брал не выбирая, а первый попавшийся. В это время к стройке подошёл, судя по всему, хозяин. Вид свежесложенных первых 5–6 рядов от фундамента его настолько удручил, что он подозвал их автора и долго ему что-то выговаривал. Автор сначала просто стоял понурив голову, а потом начал что-то кричать, размахивать руками, бросил что-то оземь и решил уйти, потом вернулся, подобрал то, что бросил, и таки ушёл пошатываясь. Хозяин же остался в задумчивости оглядывать свежее творение разума человеческого.

Миша незаметно, насколько это было возможно при его габаритах, подошёл к нему и сочувственно сказал:

— День добрый, Бог в помощь.

— Добрый, да… божья помощь тут не помешает, — ответил тот, ещё разглядывая кладку и, повернувшись к Мише, удивился. — Отче! что вас к нам привело?

— Я пока не отче, — смутился Миша, — послушники мы, идём в Видеево стенку класть. Такое нам послушание дали.

— А ещё говорили, что монахи не массоны, — повеселел хозяин стройки, — шучу, шучу. Так может вы мне того… слегка подсобите, я в долгу не останусь.

— А что надо делать, мы просто не можем долго задерживаться.

— Да тут работы на день-полтора всего. Обложить нормально, в один кирпич, эту стену до угла справа и до забора с этой стороны.

— За день раствор нормально не высохнет, кладку поведёт, — высказал сомнение Миша.

Видя, что Бог ему наконец послал знающего человека, хозяин ещё больше обрадовался, — хорошо, два дня и вы свободны. За всю работу десять рублёв плачу, питание моё, ночевать в самом доме будете — там всё уже есть, только обложить осталось.

— Тут где-то тридцать рядов, — задумчиво сказал Миша, — по уму неделя работы. У нас столько времени нет.

Хозяин жалобно смотрел на Мишу. Миша понимал, что больше двух дней у них нет, но и помочь человеку хотелось. Он молча подошёл к лоханке с раствором, попробовал его на ощупь, повернулся к хозяину и выдал:

— Этот раствор надо вылить весь, нужна известь, яиц много, глина и рисовый или мучной жиденький вар. Ещё нужны доски сорок штук и шпагат. За два дня мы положим, но открывать кладку ещё неделю нельзя будет — будет сохнуть.

— Открывать?

— Да, она будет сохнуть под гнётом.

— Это как? — недоумевал хозяин.

— Увидите, — улыбнулся Миша и заметил, как довольный Костя вышел из лавки, — с вас раствор, доски и шпагат.

— Будет, — засуетился хозяин и, подозвав какого-то мальца, начал давать тому поручение.

Тем временем, Костя уже подошёл и начал взахлёб рассказывать:

— Ну, у меня две новости, она хорошая, а вторая ещё лучше! Первая, хлеб здесь по копейке кирпич! Я купил каждому по две буханки и молока ещё в пустые бутылки набрал. Вторая, когда владелец лавки увидел мой рубль, я сразу понял, что он на него запал. Тут оказывается за всё платят бумажками — ассигнациями, а серебро в три раза дороже. Так что он мне сдачи как с трёх рублей дал! Я теперь в три раза богаче!

— А третья новость, что мы пока никуда не идём, — оборвал его радость Миша.

— То есть?

— То есть надо человеку подсобить, вот, со стенкой, — Миша кивком головы указал на стройку.

— А как же…

— А так, сегодня начинаем, завтра продолжаем и заканчиваем, потом уже идём в Старов.

Костя открыл было рот, поднял руку в неопределённом жесте, потом её опустил и закрыл рот. Сел на бревно и философски уставился на улицу. Вся его деловитость улетучилась, как утренняя дымка на солнечном свете. Зато она пробудилась у хозяина стройки. Через полчаса все ингредиенты были в сборе, два мальца за толику малую разобрали кривую стенку и слили старый раствор в фундамент. Миша снял рюкзак, прочитал про себя «Отче наш» и принялся колдовать над раствором. Мальцы, косо посматривая на Костю, помогали с водой, лопатами кидали известь и лили вар из кадки. Костя посидел немного, вздохнул, тоже снял рюкзак, закатал рукава и подошёл к компании. Бригада была в сборе.

Замысел Миши был прост. Ещё служа в армии, он получил дембельский аккорд обложить кирпичём сарай на лётном поле. По уставу, деревянных конструкций на лётном поле не полагалось по правилам противопожарной ТБ, а сарай был щитовым быстросборным и… деревянным. Посему начальство, узнав о его дослужебных талантах, для выхода его на дембель… поручило обложить этот сарай кирпичём. Понятно, что без старшего лейтенанта Гвоздева тут не обошлось, но может оно и к лучшему было. На дембеле домой охота так, что людей поздним вечером отпускают и говорят, оставайтесь в последний раз в части переночевать, а они ночью бегут 40 км до ближайшей станции совершенно не замечая усталости. Так и Михаил, получив аккорд, решил сделать всё за два дня. Чтобы осуществить свой хитрый замысел, он придумал «прорывную технологию». Испросив фанеры с возвратом у прапорщика завсклада, Миша положил кирпич за два дня и, чтобы кладка на свежем растворе не поплыла, придавил её фанерой к стене сарая. К утру третьего дня Миша уже стоял у дежурного по части с докладом. Поскольку раствор схватывается за ночь, Миша рассчитал, что пока начальство соизволит пройти на объект, стена уже схватится и фанеру можно будет снимать. Это был первый и на то время единственный его компромисс с кладкой. Эксперимент удался на славу. Когда они с дежурным после обеда добрались до сарая, Миша эффектными ударами ног и рук повыбивал упоры из под фанеры, та попадала, и взору начальства предстала издевательски ровная стена. Даже Миша не ожидал такого результата. В итоге дембель он получил первым из всего своего призыва, а старший лейтенант Гвоздев на долгую память получил, что бы вы думали, гвозди… в каждом из четырёх колёс своей «четвёрки». Михаил к тому времени уже сидел в скором дембельском поезде.

Здесь Михаил решил повторить ту же технологию, только без гвоздей. Сейчас было проще, стена была только одна вместо четырёх, а их было четыре вместо одного. И что важно, старлей Гвоздев остался в прошлом, то есть будущем, то есть даже не поймёшь где, главное, что не здесь.

Работа шла споро, Мише явно это дело нравилось, и первые 14 рядов были положены до захода солнца. Взяв припасённые доски, Миша сотоварищи соорудили для кладки подпорки к бревенчатой стене дома и уже затемно разошлись. Мальцы, получив по