Рыцарь уполномоченный. Книга 1 Опер с большой дороги - Алексей Александрович Стопичев

Я в это время аккуратно собирал ювелирные украшения в мешочек, которые здесь были в ходу вместо кошелька, и подмигнул Коротышу:

- Держись меня, Хмыл, и будет тебе счастье!

- Буду держаться, сэр Опер, - немного заискивающе произнёс разбойник.

После того, как мы упаковали экспроприированное у разбойников добро, настал черёд допрашивать пленников. С Хмылом мы взяли первого, связанного по рукам и ногам бандита, и понесли с полянки. Такие допросы лучше проводить индивидуально. Вместе они включат «несознанку». Знаем, плавали. Отнесли гражданина подальше, вынули кляп изо рта. Оттуда пахнуло, как из винной бочки, где мышь сдохла. Я поморщился недовольно и сказал:

- Я говорю, ты отвечаешь. Понял?

Разбойник испуганно кивнул. Я сел поудобнее и спросил:

- Имя? Прозвище?

- Гурт. Вялый.

- Как давно с Робом?

- С самого начала, почитай, - проскрипел убивец.

- Если расскажешь всё без утайки, то умрёшь быстро и безболезненно. Отпустить тебя, сам понимаешь, я не могу. Но быстро умереть вместо того, чтобы свариться в котле или быть четвертованным – лучшая участь. Согласен?

Разбойник ещё раз кивнул, сглотнул нервно и заговорил. Спустя час мы свалили тела погибших в кучу, голову Роба засунули в мешок, и, прицепив к седлу одного из коней ещё один мешочек с пятьюстами песетами, тронулись к своему пристанищу…

Глава 7

На лошадях я не умел ездить совсем. Не, я видел лошадок и даже пони в городском парке. И даже иногда мелькала мысль – а не прокатиться ли? Но так как человек я непьющий, то мысль эта пропадала, не успев оформиться. А тут понял, что если уж лошадь является основным и главным средством передвижения – хочешь, не хочешь, а учиться нужно. Рырыцарю объяснил, что в моей местности, глубоко лесистой и болотистой, лошадок не было, потому процедуру езды надо изучать с нуля. И так же, как до этого тренировался с оружием, начал тренироваться езде верхом. Но если мои упражнения с оружием выглядели вполне себе прилично, о чём даже рырыцарь сказал, то вот с лошадью дело обстояло совсем иначе. И глядеть на мои муче… тьфу ты, учения, выходили и Корн де Симплет и Дрон с Хмылом. Для них мои занятия стали настоящим развлечением, заменив и театр, и рок-постановку и цирк в одном флаконе.

Я подходил к самой смирной (по утверждению рырыцаря) лошадке, которую назвал Тварь. Если вы не знали, то лошади вблизи огромные! Её верхняя часть, называемая холкой, высилась на уровне моих глаз! И на это чудовище нужно было забраться. И желательно одним прыжком! Корн любезно сообщил, что это вообще пустяк и ерунда. Самая лёгкая часть задания. И он даже в неполном доспехе самостоятельно с этим справляется. Потом показал сам процесс: лихо всунул левую ногу в стремя, гикнул, махнул правой ногой и оказался в седле.

Я ему поверил, и смело подошёл к безымянной на тот момент лошади. И тут обозначилась первая проблема. Оказывается – четвероногая скотина не мотоцикл. И стоять на месте не желает категорически! Я сделал, как меня учили – всунул левую ногу в стремя, приготовившись широким махом закинуть правую через круп и лихо усесться в седло. Только рассчитал траекторию, примерился, как эта тварь просто взяла и отодвинула свою лошадиную задницу! Я заматерился. А зрители, услышав мои выражения, присвистнули, и, бросив все свои дела, удобно расположились возле избушки, приготовившись смотреть бесплатное представление.

Я вытащил левую ногу из стремени, вновь стал в нужную позицию и лихо засунул ногу в это же стремя. А эта тварь тут же вновь отодвинула задницу! Со злости я ударил кулаком в бок тупого животного. Лошадь отпрыгнула. А так как одна моя нога была в стремени, а вторая стояла на земле, я практически сел на шпагат. В падении. Тут лишь увидел, как земля и небо резко поменялись местами, и вот я уже лежу мордой в траве, нога моя поднята вверх и зажата в грёбаной упряжи. А четвероногая скотина мирно щиплет травку, посматривая на меня тупым коричневым глазом. В это время Хмыл, Дрон и Корн ржали в голос, давая понять лошади, что они такой же породы, как эта безмозглая скотина.

Кое-как я сумел подняться. Вновь подошёл к животному. И опять попытался всунуть ногу в стремя. На этот раз Тварь даже дожидаться не стала и сразу отодвинулась. Я упрямо придвинулся, а лошадь не менее упрямо отошла боком. Зрители снова заржали и стали советовать прыгать в седло с разбега, чтобы лошадь, понимаете ли, не успела среагировать на моё присутствие. Злобно глянув в их сторону, я снова приблизился к животному и в этот раз всё же сумел вдеть ногу в стремя. Ожидаемо четвероногая скотина опять отодвинула свою задницу. В этот раз я решил не повторять прошлой ошибки, и не стал вынимать ногу из стремени. А просто небольшими скачками придвинул правую ногу поближе к скотине. Видимо, мои прыжки были настолько уморительными, что наблюдатели вновь заржали. Я же стиснул зубы и попытался вновь примериться и рассчитать траекторию. Но Тварь… вновь отошла. Я придвигался снова и снова, а лошадь всё так же упорно отодвигалась.

Хмыл, давясь смехом, стал советовать вбить в землю четыре столбика и к ним привязать ноги кобылы. Дрон тут же вспомнил, что так делают акриды при своих набегах, когда хотят кого-то изнасиловать, и троица вновь зашлась хохотом. Я свирепо посмотрел на советчиков, вытащил ногу из стремени и подошёл к морде Твари. Минут десять я объяснял спокойно жующей траву скотине, что с ней сделаю, если она будет отодвигать свою жопу. Мой спич так понравился Корну де Симплету, что тот попросил говорить помедленнее, потому как он, якобы, записывает наиболее понравившиеся изречения.

Уже не обращая внимания на шутников, я подвёл кобылу к дереву и упёр противоположным от себя боком в ствол, прошептав злобно, что пусть теперь она попробует куда-то сдвинуться. Потом закинул левую ногу в стремя, прицелился, подпрыгнул и постарался перекинуть правую ногу через круп. У меня почти получилось, но на пути встало всё это же самое дерево. Я долбанулся об него ногой и по инерции отлетел назад. Всё повторилось вновь: земля, небо,