Японская война 1904. Книга пятая - Антон Дмитриевич Емельянов

— Что-то изменилось, — выдохнул Тюрин.

— Что?

— Не понимаю, но я вчера смотрел, и было по-другому.

— Дороги, — подсказал Дроздовский. — Еще вчера вдоль берега были только тропы, а сейчас японцы расчистили полноценные дороги. По таким можно хоть пушки к воде выкатить, хоть колонной пройти.

— Думаете, японцы знают, что мы будем атаковать?

— Уверен, знают. Тем более, присмотрись к форме, — дал еще одну подсказку Дроздовский.

— Другие нашивки, — встрепенулся Тюрин. — Это… Точно, 12-я дивизия 1-й армии Куроки. Неужели японцы перекинули их сюда из Кореи?

— Нет, 12-я дивизия шла со 2-й и 4-й армией изначально, — покачал головой Дроздовский. — Но она и сама по себе опасна. Я спрашивал: во время прорыва наших у Ляодуна только они смогли оказать серьезное сопротивление, и опять же только они отступили, сохранив порядок — не будь этого, и потери японцев могли бы оказаться еще больше.

— Значит, против нас хороший японский генерал, и он собирается нас встречать. А то и… — Тюрин не договорил.

— Именно. Причем как раз в тот момент, когда мы на самом деле готовимся идти вперед.

— А мы готовимся?

— Пока приказа нет, но слухи и общая готовность… Я бы сказал, что завтра все и начнется.

— Тогда, — задумался прапорщик, — на планы генерала Макарова мы вряд ли повлияем, но сами… Может, выкопаем для наших броневиков еще одну укрепленную позицию? Запасную. Просто чтобы была.

Тюрин сначала ждал ответа, потом проследил за взглядом Дроздовского, и точно. Рядом с его броневиком уже стояла связка лопат.

— Руками? — вздохнул Тюрин. — А может, как на полигоне, приделаем ковш и машиной потянем? Быстрее будет.

— Ресурс мотора тратить не станем, — Дроздовский задумался, но покачал головой. — Заодно, пока копаем, дурные мысли под каску лезть не будут.

Прежде чем спрыгнуть за лопатой, Тюрин в последний раз бросил взгляд на японский берег. Интересно, а с той стороны кто-то так же стоит и смотрит за ними?

* * *

Хикару Иноуэ смотрел на русский берег.

— Ты уверен, что они атакуют завтра? — принц Катиширикава стоял рядом со своим другом чуть в стороне от основных позиций, чтобы никто не помешал разговору.

— Не завтра, так послезавтра, — нахмурился Иноуэ. — Видно, что русские закончили накопление сил, а значит, чего тянуть.

— Выходит, новое наступление. Некоторые люди в правительстве надеялись, что русские не решатся идти вперед в такие холода, и война отложится до следующего года.

— Северные варвары и испугаются зимы? — Иноуэ удивился, что кому-то могла в принципе прийти в голову такая мысль. — Наоборот, использовать привычную именно им погоду и превратить ее в еще одно преимущество — это было бы вполне в их духе.

— Ты часто упоминаешь их преимущества, — голос принца похолодел. — При этом я был в ставке маршала Оямы, и там видят ситуацию совсем по-другому. У нас больше солдат, короче плечо снабжения, и мы при этом еще и обороняемся! В таких условиях совсем не сложно вымотать врага, а потом снова отбросить его на север. А то и вовсе уничтожить русскую армию.

— Вот всех, кто так говорит, надо гнать из армии, и… Ояму повысили до маршала?

— Император решил, что это поднимет мораль наших солдат и офицеров.

— А еще русских.

— О чем ты?

— Одно дело, если они победят и захватят генерала. И совсем другое, если им достанется целый маршал.

— Хватит! — Катиширикава повысил голос. — Если ты потерял веру и не готов сражаться, просто скажи. Будет надо, и я лично займу твое место.

— Не стоит. Без опыта это будет стоить слишком много жизней 12-й дивизии.

— Хррр, — принц зарычал. — И когда ты успел стать таким грубым? Русское влияние? Иногда я, честное слово, жалею, что мы друзья. Иначе было бы так просто отправить тебя под трибунал гунко кай.

— Если бы мы не были друзьями, я бы не говорил что думаю, — Иноуэ пожал плечами. — Кстати, могу я рассчитывать на ответную любезность? До нас доходили слухи, что в Токио неспокойно.

— Ваш дядя Каору Иноуэ был застрелен, также неизвестный поджег английское посольство и стрелял в Хиробуми Ито.

Лицо Хикару окаменело. Они не были близки с дядей, но глава рода был важен для него как один из символов того, за что он сражается.

— Война за власть?

— За влияние на императора. Сторонники мира подняли головы, их попробовали заставить замолчать, но они выстояли.

— Спасибо, — поблагодарил Иноуэ, прекрасно понимая, что никому другому принц ничего такого бы не рассказал.

— Любезность на любезность, — сменил тему Катиширикава. — Я знаю, что тебя хотели перевести на правый фланг, где видели русские понтоны. Вряд ли они настолько безумны, что решатся переплавляться по ним под огнем нашей артиллерии, но там их активность точно выше, чем здесь. Раньше ты никогда не бежал от боя. Почему же сделал это сейчас?

— Ты поэтому приехал? — Иноуэ сжал губы.

— Если самый храбрый генерал из тех, кого я знаю, начнет бежать от боя, — Катиширикава смотрел прямо в глаза своему другу, — то судьба Японии будет решена в тот же миг. И я предпочел бы вернуться в Токио, зная ответ на этот вопрос.

Иноуэ кивнул. Рассказ о волнениях в столице, желание принца понять решимость армии — все складывалось в одну картину.

— Я не боюсь, но прорыв нашей обороны поручили Макарову, а он всегда старается обмануть наши ожидания, поэтому… — Хикару начал загибать пальцы. — Первое, я бы ждал атаки со всех направлений. Второе, выделил бы больше всего внимания тому флангу, где деятельность врага меньше всего заметна. И третье…

— Почему ты замолчал?

— Показалось, что нас слушают, но это просто ветер, — Хикару тряхнул плечами, сгоняя снежную крошку. — И третье! Если враг по-настоящему ударит с нашей стороны, я буду готов, чтобы остановить его. Но если он только отвлекает внимание и на самом деле сосредоточил силы на других направлениях, то получится, что именно тут он сам будет слаб. И уже я ударю прямо по нему!

— Это безумие!

— Это маневры. То, чему я за эти месяцы научился у русских, — Иноуэ на мгновение отвернулся и бросил