Рассвет русского царства. Книга 2 - Тимофей Грехов

— Благодарю, — снова поклонился я.

После этого гости уехали в сторону боярского терема.

Глава 3

Я стоял у ворот, провожая взглядом удаляющийся обоз Шуйского. Пыль ещё не успела осесть, а я уже чувствовал, что это далеко не конец.

Разумеется, я отчётливо понимал, что он мне сделал очень хорошее предложение. Но что-то внутри меня сопротивлялось этой мысли. Наверное, потому что я понимал, что чем ближе к власть имущим, тем меньше у меня останется свободы. И тем больше моей жизни будет угрожать опасность.

Но это был не мой путь. Если уж я и пробьюсь к власти, то должен за спиной иметь силу, с которой будут считаться. Скажу честно, пока я даже не представлял каким должен быть этот путь. Ведь без понимания, что происходит при дворе Ивана III, разобраться в этом не представлялось возможным.

У уже вечером ко мне на двор приехал Ярослав.

Весть о том, что в Курмыш выехал его дядя, настигла его во время охоты и было это несколько дней назад. Пока вернулся домой, собрался… в общем, приехал он на несколько часов позже Шуйского. И первым делом Ярослав наведался ко мне на подворье. Мы обнялись, обменялись дежурными фразами. Узнав, что Шуйский уже здесь, Ярослав умчался к дому боярина. Там он пробыл несколько часов, после чего вернулся ко мне домой.

Мы выпили… куда ж без этого. И в ходе разговора я начал понимать, чем вызван интерес Ивана III к моей персоне.

Оказывается, всему виной Славик! Весть о том, что княжич больше не калечный, дошла до Москвы, и великий князь вызвал его к себе.

Вот не знаю, как бы я поступил на его месте. Ведь предупреждал его, что если ногу нагружать больше, то могут появиться осложнения. Но Славик… наверное, как и все молодые в этом возрасте, понадеялся на русское авось, и отправился в дорогу. Нет, чтобы сослаться на состояние здоровья, и сказать, что нога ещё окончательно не зажила…! В общем, он попёрся из Нижнего Новгорода в Москву. Хорошо хоть весь путь преодолел на крытой телеге, а не верхом на коне.

— И как ножка? — не скрывая издёвки, страдальческим голосом спросил я.

— Болела, конечно, — не стал отрицать Ярослав. — Но кто я такой, чтоб Великому князю отказывать?

— Сейчас болит? — спросил я.

— Нет, — ответил он.

— А трость? Зачем её таскаешь?

— По привычке, — ответил он, после чего я с ехидством посмотрел на него. И он сразу сдался. — Ну ладно, нравится она мне.

— Ну, коли нравится, носи её сколько хочешь. Это ж подарок. Лучше скажи, про клинок кто-нибудь в курсе?

— Нет, — став серьёзным ответил он. — Только родным. Ну и… дяде, — опустил он взгляд.

— Я так понимаю, сталь проверяли? — Он кивнул. — И что?

— На десятый удар он почти перерубил саблю противника. Конечно, она не сказать, что из хорошего металла была сделана, но и…

— Я понял, — перебил я Ярослава. — Лучше скажи, что от меня Великий князь хочет?

— Не знаю. Он поговорил со мной. Расспрашивал, как я от хромоты исцелился. Что помню… — сказал Ярослав, и тут же добавил. — А ведь я ничего не помню! Ты же меня погрузил в сон! О тебе, разумеется, спрашивал. Митрополит тоже задавал вопросы. Носишь ли ты крест, есть ли иконы в доме. Ну и не замечал ли я чего, что говорило бы… — он сделал паузу. — Ну, что ты лукавому хвалу возводишь.

— А ты что?

— Дим, ну ты что? Разумеется, я выставил тебя в самом лучшем свете.

— Ясно, — на этом мы закончили говорить о делах, и продолжили выпивать. Мне не сильно понравился интерес церкви. Честно сказать, я помнил, что она имела большую власть, но насколько далеко она распространялась в это время, я просто не знал.

— «Эх, надо было историю лучше учить!»

В общем, я старался подливать Ярославу побольше, сам же пил поменьше. И в процессе старался выведать, как можно больше. Но то ли Ярослав был крепок духом, то ли я слаб. Но напились, в итоге, мы оба.

Два дня относительного спокойствия, после чего ко мне прибежал холоп от Ратибора. Он велел явиться в терем незамедлительно, и я уже догадывался, что

без Шуйского здесь не обошлось. Уж больно красноречиво вчера он и отец Варлаам следили за тем, как я тренировался с дружиной.

Честно, я надеялся, что они свалят восвояси. Но, увы, нет. Они и Ярослав всё это время гостили у Ратибора. Когда я подходил к воротам, меня встретил Федор. Лицо у него было, как это часто бывало, непроницаемое.

— Барин с гостями ждёт в горнице, — просто сказал Федор, и пошёл дальше.

Я кивнул и, поднявшись по лестнице, открыл дверь в горницу, откуда уже доносились голоса Ратибора и Шуйского.

Хозяин дома сидел за столом, перед ним стояла чарка с мёдом. Напротив него сидел воевода Василий Фёдорович Шуйский. Рядом с ним, у окна, стоял Ярослав. Увидев меня тот слегка нервно улыбнулся. Вот только отца Варлаама нигде не было видно.

Я поклонился сначала Шуйскому, потом Ратибору, потом кивнул Ярославу. Про субординацию или же этикет я не забывал.

— Господин князь. Барин. Ярослав.

Шуйский внимательно посмотрел на меня, потом махнул рукой.

— Садись, Митрий, не надо стоять столбом. Чай не чужие люди!

Я сел на лавку и к столу подошла холопка и налила медовуху в чарку. Я взял её, но пить пока не стал. Уж больно было интересно, что сейчас скажут.

Воевода откинулся в кресле, скрестил руки на груди.

— Митрий, я приехал сюда не просто так. Хотяяя, правильнее будет сказать не только для того, чтобы поблагодарить тебя за спасение Ярослава.

— «Ага, Америку мне открыл», — подумал я, но, разумеется, вслух ничего не сказал.

Я промолчал, ожидая что он скажет дальше.

— Великий князь Иван Васильевич узнал о тебе. О том, что ты сделал для моего племянника. И о том, какой ты искусный мастер, — он кивнул на трость Ярослава. — В общем, он хочет увидеть тебя лично.

У меня было время проанализировать ситуацию, и эти слова не стали для меня такой уж большой неожиданностью. Как я уже говорил, в Москву съездить стоило. Тем более меня собирались представить правителю Русских земель. Поэтому решение уже было принято.

— Понимаю, — сказал я. — Когда мне нужно быть в Москве?

Шуйский усмехнулся.

— Вот теперь ты говоришь разумно. Через две недели выезжаем. Ты поедешь с нами.

Я посмотрел