Мародер. Часть третья. Черная Вдова - Владимир Геннадьевич Поселягин

спите, подниму, когда уходить будем. Ну не все спали, кто-то на нервах ждал, но время подошло, в лагере совсем стихло, дальше стал будить всех. В бараке пошёл множественной шорох соломы, лёгкий шёпот, главное зазывал к стене, где уже убрал тот же кусок из двух камней. Первыми выпустил лейтенанта и Рафика, сам следом, за нами афганцы стали выбираться. А дальше что, построил их в колонну, и двинули прочь по тропе. Уверенно я бы сказал, не скрываясь, и план сработал, нас видели и не обращали внимания. Думали свои. Ночь — это не день. Капитан в колонне командовал, мы уже вышли на дорогу, я же бегал вокруг и возвращался с добычей. От тех шести тел избавился, сбросив кучей. Передал всю одежду, сам обувь натянул, две винтовки, и один «калаш», оружие и кинжалы сразу разобрали. «Калаш» нашим, лейтенант забрал и одну пару обуви, подсумки с магазинами. Остальное афганцам.

Так ладно это, я ведь тоже не просто так бегал, но и примечал многое. Например, во Второе хранилище ушёл мотоцикл, стоял у палаток моджахедов, видимо чей-то личный, одиночка, блестел хромом. Не понял, что за модель, днём изучу. Также перехватывал одиночек или небольшие группы. Пока наша колонна пересекала тренировочную базу, она действительно ещё строилась, нас для стройки везде привлекали, потом лагерь беженцев вокруг, я успел перехватить двенадцать моджахедов. Убил камнем, я снял с них всё. А вот оружие у восьми было, тут не редкое дело без оружия ходить, не в бою же. Да и из этих единиц, это четыре «Ли-Энфилд» самая распространённое оружие у боевиков вначале войны, потом у одного неожиданно наш новенький «АКС-74у», со «Стечкиным» в кобуре. К обоим по три запасных магазина. Это не передавал, себе оставил. У шестого такая же «М-16» как у меня, Рафику отдал, с обувью, и ещё две винтовки, модель которых на ощупь определить было сложно. Одна вроде, немецкий карабин «Маузер 96». Хотя может и ошибаюсь. Ножей и кинжалов хватало. Так что всё разошлось. Себе я оставил такую же «М-16», как у Рафика. Оружие мне не нравилось, выйдем к нашим, заберут, не жалко, а вот два «калаша», и «Стечкин», это моё. Запас. «Макаров» отдал капитану, пусть к нему и патронов мало. Хотя у «Стечкина» такой же боезапас и три запасных магазина, делится я не стал. Вроде мы покинули боевиков, более того вышли на дорогу, хотя все сомневались в моём уме и разумности и пошли по обочине, быстро, оставляя лагерь позади. А шума там пока нет, трупы и наш побег не обнаружили.

— Отсветы на горизонте, машина на нас идёт, — сказал капитан, он с нами впереди шёл, остальные колонной сзади. Там второй офицер командовал.

— Предлагаю взять, — сказал я. — Расстреляем кабину, если грузовик, грузимся, придётся стоя ехать, и уезжаем. Это даст нам возможность уехать далеко.

— Попробуем выйти в свет фар с оружием и остановить, вдруг получиться? — сделал своё предложение капитан.

И получилось. Грузовик оказался военным, «М35», американцы своё старьё поставляют пакистанцам. За рулём солдат, рядом офицер сидел, их быстро в ножи взяли. Афганцы сами, не жалея. Оружие с тел по ним же и разошлось. Пока одни по тем, кто в кабине сидел работали, мы в кузов осмотрели. К счастью, без солдат, но тюков хватает. Всё выгрузили, скинули к телам на обочину. Я один тюк прихватил, в Первое хранилище, не понял, что там такое. Форма что ли? Главное загрузились, даже четверо в кабине, сидели на коленях друг друга, потому как кузов переполнен, действительно стоять пришлось. Хотя сам кузов довольно большой. Развернув машину, мы покатили к Пешавару. За рулём капитан. А мы трое, рядом.

— Вот перекрёсток, это в сторону границы объездная дорога, — показав, сообщил я.

— Да знаю я, был уже тут, — буркнул капитан, но повернул и разгоняясь мы катили дальше.

Сам я сидел на коленях лейтенанта и Рафика. Приклад оружия в пол упирал. Двигались почти час. Если на базе бандитов и была тревога, мы давно удалились и не видели это. Пограничный пункт подсвечивался, за ним уже афганский, мы же съехали с дороги и покатили вдоль границы. Пакистанцы похоже удивились нашему появлению и что в сторону уходим. Помигали фонариком, видать запрос по рации был, но мы не ответили, однако, уехали. Удалились километров на четыре. Тут камни пошли, на машине дальше никак, и так в яму ухнули, и удар. Похоже на валун наткнулись. Из кузова мат доносился. Вот так выбрались, под машиной текло масло из разбитого кратера, дороги нет, наугад ехали, так что бросив машину, собрались, раненых несли, и двинули на северо-запад, шли до упора. Границу давно пересекли, тут нашли козью тропку и шли по склону гор, поглядывая вокруг. Уже светало, потом совсем рассвело, но мы упорно шли. Старались выйти на трассу Пешавар-Джелалабад, но тропки всё уводили в сторону. Обезвоживание, голод, но мы шли.

— Мы уже в Афганистане, — бурчал я в спину лейтенанту. — Одеты как моджахеды, вооружены как моджахеды. А если засада наших?

Тот неожиданно остановился, отчего я уткнулся ему в спину. Вообще мы втроём, с Рафиком, шли в передовом дозоре, остальные чуть позади. Пока же взводный развернулся, подумал, и стал раздеваться.

— Ты прав, — скидывая тряпки, сказал тот.

— Теперь и на солнце сгорим. Но лучше сгореть чем своими убитыми быть, — воздохнул я.

Ну вот тянуло поворчать, сил не было сдержаться. Это от обезвоживания. Подошедшие афганцы покивали нашим выводам, так что мы дальше двинули, по сути обувь осталась и набедренные повязки, да я платок как бандану повязал. А действительно припекать стало, но если что, внимание привлечём. Надеюсь если наши, то сразу стрелять не будут. Повезло найти родник, попробовали, вроде без привкуса, и все жадно пили, не обращая внимание что тот вытекал из-под скалы и был ледяной. Кто-то ещё и помыться умудрился, там в ложбине набралось едва по колено, но