Судный день - Дмитрий Дегтярев

– Бегите! Только вас все равно ждет Огонь!

Он снова зашелся в исступленном смехе. Он не мог остановиться, да и не хотелось. Он – рука Божья – и Он поведает миру о том, что они совершали! Он поведает им о Пламени!

Ряды быстро пустели. Один за другим прихожане спешили покинуть церковь. Они спешили к погибели! Разве это должно Его волновать?

Посланник услышал голос. Небеса говорили с ним. Они говорили идти в мир. Рассказать людям, что их ждет. Быть может, они раскаются. Посланник надеялся, что этого не произойдет. Они заслуживают ада. Все они.

Харрис-Каунти.

Штат Техас.

Космический центр имени Линдона Джонсона.

Центр управления запуском.

– Прошу, сюда! – директор NASA указал президенту и его спутникам на лестничный марш, ведущий к второму уровню, с которого открывался полный обзор на зал управления и контроля за космическими полетами.

Президент кивнул и последовал за агентами секретной службы. Остальные шли за ними. Они поднялись по широкой металлической лестнице, и оказались в длинном продолговатом помещении, имеющим форму месяца. Справа вся стена от пола до потолка представляла собой прозрачный экран, затемненный снаружи. Слева ряды столов, компьютеров и диванов.

– Я постою, – сухо сказал президент, когда директор предложил ему сесть.

– Хорошо, – кивнул директор. – мне нужно вниз. Контролировать запуск.

– Разумеется. – президент подошел к прозрачной стене и засунув руки в карманы брюк принялся рассматривать то, что происходило снаружи.

Директор мельком взглянул на стоящих рядом с ним вице-президента, министра обороны, госсекретаря и вышел из помещения. Спускаясь по лестнице, он надел гарнитуру.

– Что у нас Свен?

– Все идет по плану. Мы готовы к запуску.

– Что на Канаверал?

– Ждут нашего сигнала.

– Отлично.

Директор подошел к мужчине, сидящему во втором ряду за столом с пятью мониторами.

– Малек, сделай изображение H, в седьмом квадрате центральным.

– Изображение H центральным. – повторил тот. – Есть сэр.

– Хорошо. – директор похлопал его по плечу, смотря на стену впереди, которая представляла собой сплошной гигантский экран, протянувшийся от пола до потолка, и справа налево, не оставляя пространства ни для чего другого. С обеих сторон мелькающие изображения, помещенные в небольшие квадратики образовывали сетку. За ними, также с обеих сторон слева и справа, следовали четыре укрупненных квадрата, на которых велась прямая трансляция, а по середине находилось центральное изображение.

Седьмой квадрат, располагающийся в крайней сетке справа транслировал события из штаб-квартиры Центра Кеннеди. На картине было видно, как сотрудники Центра сновали туда-сюда, сверяли отчеты, переговаривались по гарнитуре, следили за параметрами на компьютерах.

– Вроде все в порядке. – пробормотал директор сам не зная кому. Этот день был самым ответственным в его жизни. Он поправил микрофон гарнитуры. – Стэн, соедини меня с Центром Кеннеди.

Мужской голос в наушнике тут же ответил:

– Перевожу.

Через секунду в гарнитуре послышался взволнованный женский голос. Это была руководитель проекта.

– Директор!

– Президент прибыл. У вас все по расписанию?

– Да. Тридцать минут назад инженеры доложили об итоговой проверке. Мы можем взлетать.

– Понял. – прикрыв микрофон рукой директор обратился к сотруднику. – Теперь изображение CD с левого блока на центральный квадрат.

– Есть, сэр!

Центральное изображение сменилось. На картинке появился стартовая площадка, на которой высоко вверх вздымалась огромная ракета.

Директор довольно кивнул и включил громкую связь. Теперь его голос разносился из динамиков как тут, в центре Линдона Джонсона, так и в центре Кеннеди.

– Дамы, и господа! Приготовились! До запуска одна минута!

Директор отключил громкую связь и пройдя между рядами, остановился у полукруглого стола, заставленного мониторами и рядом клавиатур. За ним сидели трое мужчин в синих рубашках.

– Камерон, – он обратился к тому, что сидел посередине. – веди дальше.

– Понял. – Камерон поправил гарнитуру. – Начат финальный отсчет времени. 35 секунд. Начинайте пусковые операции ускорителей.

Директор прошел обратно, и остановился на проходе между рядами, смотря на центральное изображение. В зале было прохладно, но по его лицу текли струйки пота.

– До запуска 20 секунд. – прогремел голос Камерона.

Директор сжал руки в кулак.

Давай!

Давай!

Пусть запуском «Аполлона» ничего не решалось, однако без этого вовсе не было никакого шанса. Он умолчал, о том, что прошлая попытка запуска ракеты-носителя автономно, без экипажа потерпела неудачу. Случилось это два года назад. Запуск проходил в строгой секретности, поэтому кроме определенного круга людей, об этом не знали. Не был в курсе даже вице-президент. Теперь, приходилось затаив дыхание наблюдать за стартом, и молиться чтобы в этот раз они не оплошали.

– Десять секунд, – голос Камерона был твердым. – Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре…

Директор задержал дыхание.

– Три. Два. Один. Запуск!

– Есть запуск главного двигателя! – ответили из центра Кеннеди.

– Зажигание! – скомандовал Камерон.

– Есть зажигание!

Закусив губу, директор наблюдал, как «Аполлон» рванул вверх, окутав стартовую площадку белым туманом.

– Запуск осуществлен! – прогремел голос руководителя проекта из динамика. – Хьюстон, передаем наблюдение.

– Принято! – ответил Камерно. – Продолжаем наблюдение.

Директор смотрел, как удаляется ракета, и благодарил Всевышнего за удачный старт. Изображение сменилось изображение с установленных камер на внешней стороне ракеты. «Аполлон» уже вылетел в открытый космос. Впереди несколько суток полета, прежде, чем они встретятся с «Инферно».

– Сэр! – его отвлек голос в наушнике. Это был Камерон.

– Слушаю!

– Двигатели в норме! Все идет хорошо!

– Рад это слышать! Держите меня в курсе. Я иду докладывать президенту!

– Есть, сэр!

Идти не пришлось. Директор увидел, как по лестнице спускалась делегация во главе с президентом.

– Запуск прошел успешно, господин президент! – доложил директор, когда они поравнялись с ним.

Президент кивнул, даже не улыбнулся и прошел мимо. Директор прекрасно знал почему: запуск лишь начало. Сумеет ли «Аполлон» изменить траекторию астероида – в этом главный вопрос. Вслед за президентом мимо прошли министр обороны, госсекретарь и три агента секретной службы. Задержался лишь вице-президент, непосредственный руководитель космического агентства.

– Молодцы! – он поднял палец вверх. – Какое расчетное время до контакта?

– 8 суток и 10 часов, сэр!

Вице-президент задумчиво посмотрел вперед, на трансляцию полета ракеты, кивнул и пошел вслед за президентом.

Директор вытер пот с лица, и повернулся к мелькающим изображениям.

Оставалось только ждать.

Чикаго.

Штат Иллинойс.

Брэд О’Салливан проснулся от пронзительного звука будильника. Не открывая глаз, он левой рукой принялся шарить по тумбе, стоящей рядом с диваном. Что-то упало на пол со звоном бьющегося стекла. Дерьмо! Затем он нащупал газету, пачку сигарет, и наконец добрался до будильника. Проведя по нему рукой, он нажал верхнюю кнопку, чтобы выключить. Звук не прекратился. Черт, это не будильник. Телефон! Брэд открыл глаза. Сквозь плотные шторы на окнах пробивался яркий свет. Ему хотелось верить, что это луна, прожектор или ядерный взрыв, а не солнце. Поэтому, он верил. Брэд снял трубку.

– Ты чего так долго? – голос в трубке был низким и хриплым. Это был Харви, напарник.

– Я был в сортире.

– Ага. А я на луне. Ты хоть знаешь, сколько сейчас времени?

– Шесть, по-моему.

– Вообще-то девять. Ты что, еще в постели?

– Уже нет. Ты же меня вытащил.

– Капитан собирает всех на планерку по делу Гибсона…

– Дерьмо! Ты можешь его задержать?

– Я что, похож на самоубийцу?

Брэд зажал трубку между ухом и плечом, пытаясь отыскать недостающий носок. Два носка. Он не видел ни одного из них.

– Тогда, прикрыть?

– Уже.

Один из носков свисал с люстры. Интересно, как он там оказался?

– Эй, Брэд ты там?

– Я воюю с носками, не мешай.

– Тебе надо медаль дать, за отвагу!

– Скажи это капитану. Черт! – в темноте Брэд ударился ногой о выступ шкафа.

– Кстати, о капитане. Он спрашивал о тебе. Интересовался где ты.

Брэд уже был ванной. В нижнем белье, в одном носке и наливающимся синяком на левой ноге.

– И что ты ему ответил? – он нанес зубную пасту на щетку.

– Я сказал, что тебя вчера застрелили. Кажется, он нисколько не огорчился.

Брэд хотел сказать, что его не интересуют чувства капитана, но рот забитый зубной пастой и водой позволил лишь промычать.