Мир неправильных магов - Александр Аркадьевич Дэорсе

— Подожди, одаренный? Твою ма-а-ать! За мной!

И капитан сорвался с места и побежал в направлении «обезьянника». Уже метров за пять, он почувствовал запах свежего дерьма и в прямом и фигуральном смысле. А после того, как открыв дверь в камеру, говном завоняло еще сильней.

Взгляду предстала сюрреалистичная картина, в центре комнаты стоял парень и смотрел на затухающие красные всполохи, при этом стоял он в центре какой-то фигуры, на концах которой стояли заключенные в неестественных позах, но отмирающие с каждой секундой.

Прошло буквально десять секунд, после чего заключенные с воем бросились из камеры, буквально сметя капитана, при этом из их штанов вываливалось серое вещество.

Спустя час. В кабинете капитана С.А.Кравченко

— Назовите имя, фамилию, отчество.

— Имя Инсендио.

— Фамилия, отчество? Не знаю, что это. — честно отвечаю я. Так как вопросы эти мне задают уже где-то в двадцатый раз. Все не верили, что у меня действительно такое имя.

— Фамилия — это род, название рода. Отчество, образовывается от имени отца.

— У меня два рода.

— Давай остановимся на том, что по отцу.

— Avetaavale.

— Хорошо. — устало потер лицо мой дознаватель. — Как звали отца.

— Afi.

— Получается ты у нас Инсендио Афи Аветааваль.

— Да. Не совсем правильно в произношении, но по вашей логике так.

— Мля-а-а. Что ж с тобой делать. Ты понимаешь, что нет у нас таких имен? Нет. Даже в Европе такого нет. Это не протокол, а черте что получается. Давай ты будешь Иваном?

Я отрицательно помотал головой. У меня есть имя, имя которое значит многое. А в этом мире, имена не имеют под собой основы. Это я понял пока мы говорили.

Тут нашу дальнейшую беседу прервали стуком в дверь.

— Войдите. — крикнул дознаватель.

И в кабинет вошли два человека в темных одинаковых костюмах, при этом они сразу показали какие-то развернутые бумажки и кивнув на меня сказали три слова.

— Мы его забираем.

— Гора с плеч. — ответил дознаватель.

— Пошли. — это уже мне.

— А вещи? — спрашиваю я.

— Потом заберешь.

— Без них не пойду. — упрямо сказал я. — и пусть перстни вернут.

Вошедшие посмотрели на дознавателя.

— Сейчас принесут.

А через десять минут мы уже садились в какую-то черную повозку, странной конструкции. Поездка как таковая не запомнилась, так как окна в повозке были чем-то закрашены. В итоге я прикрыл глаза и стал медитировать, но машину так плавно покачивало, что в итоге я уснул.

Разбудили меня по ощущениям спустя часа два. Открыв дверь, мне вежливо сказали двигаться за сопровождающим. Выйдя из машины, я первым делом огляделся и понял, что вернулся в то место, в котором уже однажды был. Только вот место разительно преобразилось в лучшую сторону.

Для начала все было обнесено высокой стеной, у ворот стояло небольшое здание, в котором как я понимаю находились стражники. От ворот к центральному зданию шла дорожка из слитного темного камня. Чуть в стороне слева я видел занимающихся, на большом поле с какими-то приспособлениями. Справа же находилось около десятка зданий двух и трехэтажных.

Меня провели в центральное здание, чуть поводили по коридорам и остановившись около какой-то двери попросили присесть и ждать. Ждать пришлось не так уж и долго, и уже через десяток минут меня опять допрашивали, но уже более въедливо.

Их интересовало все. От того, как я пропал, и то где я жил. А что я мог ответить? Мне и дома не так, чтоб верили, а тут и подавно не поверят. Поэтому на вопрос как пропал отвечал честно «Не знаю». Так как я и правда не знал. А на вопрос где был, так же честно отвечал: «В лесу».

Но все равно, меня допрашивали целых четыре часа. Четыре часа отвечать на одинаковые вопросы по-разному сформулированные, это не то что утомительно, это просто унизительно для меня. Но я терпел и с самым бесстрастным выражением, которому научился у мамы отвечал: «Не знаю и в лесу». Еще пару раз отвечал на вопрос чем питался и чем жил, но там все просто — охотой жил, питался тем, что лес пошлет.

В общем от меня отстали. Или сделали вид, что я пока не интересен. Но вот отпускать не стали, а сказали, что я теперь буду учиться в военной академии. Не было печали, блин. И повели меня устраиваться на новое место, которое станет моим домом на долгие года.

Привели меня в длинное двухэтажное здание, в помещение в котором стояло около десяти двухэтажных кроватей, в данный момент пустовавших.

— Сейчас все на занятиях. Но скоро вернуться. Ты можешь занять вон ту кровать — указали мне на саму близкую к двери кровать. Вещи можешь положить в тумбочку рядом.

— Угу. — бурчу под нос

— На все про все у тебя минут двадцать, потом вернуться твои однокурсники и будет построение, на котором тебя познакомят со всеми.

— Ага.

— Все располагайся, а я пошел. И учти, за тобой пристально наблюдают — и сопровождающий указал на угол комнаты, в котором на потолке виднелась какая-то выпуклость.

Сопровождающий ушел, а я решил, что раз мне предстоит жить тут долгое время, то нужно подготовиться к встрече со своими одно-груп-никами. И встретить я их решил, как учил меня отец: «Главное сразу дать понять кто главный! А лучше, чем показ силы ничего нет!».

Ну, вот я и решил, что раз уж показывать свою силу, то во всей красе. Правда потом вспомнилась мама, она всегда начинала знакомство с легкой шутки, и я решил немного переиграть свой план.

В итоге, когда в помещение вбежали мои ровесники, я встал с дальней кровати, потянулся, накинул на себя иллюзию отца и сказал самым строгим голосом:

— Привет, еда!

Отступление 2

— Степан Михайлович, разрешите? — протиснулась в приоткрытую дверь голова.

— А, Кирилл. Заходи. Чего у тебя? — оторвался от бумаг генерал — лейтенант.

— Да, я собственно по новенькому пришел. Слышали может уже?

— Поэтому, как его… — начальник академии поискал на столе листок и подняв перед глазами зачитал — Инсендио Афи Аветаавали. Наслышан.

— Что думаете? История какая-то странная.

— А что тут думать Кирилл? Я тогда еще замом был, у4чавствовал так с казать в разборе происходящего. Пацан к нам поступил без основных знаний. Ни языка, ни обычных поведенческих правил общества. Ничего. И нет, он не был дикарем. Какие-то манеры у него были, только отличные от наших. ДА и говорил он на странном языке, после того