Отцовские земли - Наиль Эдуардович Выборнов

– Тебе конец, ты понял? Тебя все равно достанут. Здесь два десятка дружинников из Курска. Сколько ты там привел, четыре десятка? Да хоть сотню, им все равно через частокол не пробиться. Лучше сдавайся.

– Заткнись, – ответил я. – Не мешай слушать.

– Сдавайся, – продолжил тот. – Если сдашься, тебя на суд в Курск отвезут. Повесят, конечно, скорее всего, но хоть людей сохранишь. Это же твои люди, подумай о них.

Ага, я один раз уже сдался в надежде людей сохранить. Ну уж нет, только этого мне не хватало. Не та это ситуация, драться будем, пока все не умрем. Или всех не убьем.

– Да хоть сотня, – сказал я больше для своих товарищей, чем для самого себя. – Всех убьем. А ты заткнись лучше, пока я не приказал тебе рот зашить. Мы быстро справимся, не сомневайся, они еще на первый приступ не пойдут, как у тебя пасть зашита окажется. Ну, давай, покричи еще.

– Они меня все равно в живых не оставят! – заорал он, что было сил. – Атакуйте, парни! Убейте их всех!

Я сделал несколько шагов в его сторону и снова долбанул его по голове, на этот раз древком копья. Он заткнулся, и, похоже, опять потерял сознание. Ну и пусть так, все лучше, чем если он будет лежать и орать тут.

– Оттащите его в сторону! – приказал я. – Не хватало, чтобы он под ногами путался.

Впрочем, крик его, как оказалось, возымел действие, и в дверном проеме появился первый из нападавших. Он тоже оказался вооружен копьем, выбросил его вперед, пытаясь достать одного из моих воинов, что стояли по разные стороны от дверного проема. Впрочем, один из них отбил копье врага своим в сторону, а второй вогнал острие ему в грудь. В помещение влетела очередная стрела, просвистевшая чуть в стороне от меня, и я пожалел, что мы сами не взяли с собой самострелов. Иначе забрались бы на третий этаж, и отстреливались бы из окон.

Но толку-то теперь об этом думать? Кто же знал, что нас внутри терема зажмут? Да никто не знал, будущее увидеть никто не способен.

– Все разом, навались! – послышался с улицы громкий голос.

И в дверной проем с трудом протиснулось сразу двое. Оба вооружены щитами и мечами, не копейщики. Щиты большие, круглые, на них герб, но не с котом. Значит, не местные дружинники, из курских.

Высвободить копье мой дружинник не успел, зато сумел бросить его, скинул на руку щит и выхватил из ножен меч. Второй копьем ударил, но противник принял его на щит и отбил в сторону. И тут я понял, что еще немного, и им удастся прорваться внутрь, особенно если учесть, что нападавших из-за двери поджимают остальные.

Во всей этой ситуации хорошо было только одно: обстрел прекратился. Стрелять так, чтобы не попасть в своих, у нападавших возможности не было.

Я перехватил копье, разбежался, и что было сил ударил правого из вошедших. Тот прикрылся щитом, но наконечник разбил доски и все-таки достал до тела. Проблема была, правда, в том, что вся сила удара ушла на то, чтобы раздробить щит, и что кольчугу я пробить уже не смог. Зато сделать это смог мой дружинник, и тут же вогнал клинок в грудь врага. Хруст разрезаемой плоти показался мне оглушительным, и к уже валяющемуся на полу противнику присоединился еще один.

Копье мне пришлось бросить, чтобы вытащить его из щита понадобилось бы потратить немало времени, да и без инструмента сделать это было не так уж и просто. Тогда я тоже скинул щит в ладонь и выхватил из ножен отцовский меч. Он всегда выручал меня в бою, иногда у меня было ощущение, что это оружие и вовсе живет своей жизнью, отыскивая уязвимые места в броне врага.

Может быть, он и сейчас меня спасет?

На место убитого врага тут же сунулся еще один. А вот первому, что удалось прорваться повезло: он принял второй удар копья на щит и тут же рубанул поверху. Мой дружинник успел закрыться копьем, однако удар оказался такой силы, что перерубил древко, и наконечник с оглушительным стуком упал на пол, оставив в руках у своего хозяина бесполезную палку.

Да, плохие были копья у боярина Андрея. Хотя, может быть, поэтому их и оставили в арсенале, и не взяли с собой? Нет, вряд ли. Видимо, они просто предназначались для охоты, как наши рогатины, а не для того, чтобы драться ими с другими людьми, вооруженными острым железом. Нет, это можно вполне успешно делать, но лучше верхом или в плотном строю, а не так, как мы сейчас.

Хорошо, что остальные мои дружинники не стали стоять столбами и достали противника сразу двумя ударами копий.

А вот следующий из тех, кто пролез в терем, оказался на удивление умелым бойцом. Он умудрялся крутиться на месте и отражать щитом и мечом удары, сыпавшиеся на него со всех сторон. И несколько раз даже контратаковал, причем достать пытался исключительно меня, стоявшего прямо напротив него.

Приняв очередной удар на свой щит, я взмахнул мечом, но враг отбил его в сторону. Причем, с такой силой, что я чуть было не попал по своему, но тот вовремя успел отскочить. В последней надежде сделал подшаг вперед и долбанул своего противника щитом. Без разбега силы, чтобы отбросить его назад, у меня не было, но я сумел сбить ему удар, чем воспользовались мои дружинники.

Иван, сумел отбить в сторону его клинок копьем, а Антон вогнал свое ему в грудь. Глубоко вогнал, стоит сказать, удар у него был поставленный, не то, что у меня. Я-то привык, что копьем бью с разгона, когда верхом, а потом попросту берусь за меч, который мне гораздо привычнее.

И тут Георгия срубили. На него навалились сразу двое, один из которых был вооружен не мечом, а секирой. Одним ударом он развалил ему щит до самой руки, а вторым прикончил моего воина. Впрочем, сам он прожил не сильно дольше, потому что его тут же достали в бок копьем. Но нас постепенно оттесняли от входа в терем, и это было плохо.

Если нас загонят на лестницу, то сюда смогут войти стрелки. Лестница здесь обыкновенная прямая, придется отступать на второй этаж и драться уже там, иначе нас попросту расстреляют. А на третьем этаже отступать уже будет некуда.

Я отбил в сторону клинок очередного из врагов, и было уже непонятно кто это – дружинник ли