Завещание генетика - Эдуард Сероусов

– Какой катастрофы? – спросил Рамир, скрестив руки на груди.

Клон Кронова манипулировал голограммой, увеличивая определенные участки генома.

– Еще в начале 2000-х годов я заметил тревожную тенденцию в глобальных генетических исследованиях. Множество независимых лабораторий работало над различными аспектами генной инженерии – лечение наследственных заболеваний, увеличение продолжительности жизни, улучшение физических и когнитивных способностей. Благородные цели, но методы… методы были опасны.

Он показал на несколько выделенных участков генома.

– Большинство этих исследований фокусировалось на модификации отдельных генов без учета их взаимодействия с остальным геномом. Это как менять отдельные строки кода в сложной компьютерной программе, не понимая, как эти изменения повлияют на систему в целом.

– И что это означает? – спросила Ева.

– Это означает генетическую нестабильность, – ответил клон. – Сначала на индивидуальном уровне – у модифицированных организмов. Затем, по мере распространения модифицированных генов в популяции, на уровне всего вида.

– Вы говорите об эволюционном тупике? – уточнил Алексей, начиная понимать масштаб проблемы.

– Хуже, – мрачно ответил клон. – Я говорю о возможном коллапсе всей генетической структуры вида Homo sapiens в течение нескольких поколений после начала массового применения непродуманных генетических технологий.

Он отобразил на голограмме график, показывающий экспоненциально растущую кривую.

– Мои расчеты показали, что при достижении определенного порога распространения модифицированных генов в популяции начинается каскадный процесс дестабилизации. Гены, которые в изоляции кажутся безвредными или даже полезными, при взаимодействии друг с другом могут создавать катастрофические эффекты.

– И этот порог уже близок? – спросил Михаил.

– С учетом темпов развития генетических технологий и их доступности, – ответил клон, – критический порог может быть достигнут в течение ближайших 20-30 лет. Возможно, раньше, если произойдет какой-то катализирующий событие. Например… массовое распространение вируса «Кассандра» и последующее применение генетически модифицирующей «вакцины» по плану Дианы.

Все молчали, осмысливая услышанное. Алексей чувствовал, как его мозг лихорадочно анализирует информацию, пытаясь найти опровержение, альтернативное объяснение. Но логика была неумолима – если расчеты Кронова верны, человечество действительно стоит на пороге эволюционной катастрофы.

– И что же, – наконец спросила София, – ваше решение – это мы? Пятеро генетически модифицированных людей против глобальной катастрофы?

– Не совсем, – ответил клон. – Вы – носители решения. Технология Фазы 2, ключ к которой разделен между вами, это не просто способ улучшения человеческих способностей. Это система генетической стабилизации, способная исправлять несбалансированные модификации, возвращать геному равновесие без потери положительных изменений.

– Генетический антивирус, – понял Алексей. – Средство предотвращения дестабилизации.

– Именно, – кивнул клон. – Я создал вас как носителей этой технологии, как тех, кто сможет применить её, когда придёт время. Но я также создал вас как модель того, каким должно быть генетическое улучшение – сбалансированным, системным, учитывающим не только физические или интеллектуальные аспекты, но и эмоциональные, социальные, моральные.

Он обвел взглядом всех пятерых.

– Каждый из вас представляет определенный аспект улучшенного человечества. Алексей – интеллект и аналитические способности. Михаил – предвидение и стратегическое мышление. Рамир – физические возможности и тактические навыки. София – регенерация и жизненная устойчивость. Ева – эмпатия и социальные связи. Но по отдельности вы лишь части головоломки.

– А вместе мы должны были стать чем-то большим, – догадался Михаил. – Не просто пятью улучшенными индивидами, а прототипом нового, более гармоничного человечества.

– Вот почему вы создали «игру», – медленно произнес Алексей. – Вы хотели проверить, сможем ли мы преодолеть базовые инстинкты конкуренции и борьбы за выживание. Сможем ли объединиться вместо того, чтобы уничтожать друг друга.

– И вы прошли это испытание, – с ноткой гордости сказал клон. – Вместо того, чтобы следовать правилам «игры», вы создали свои собственные. Вместо охоты друг на друга вы объединились против общей угрозы. Это доказывает, что улучшенный человек может преодолеть ограничения своей эволюционной истории.

Он повернулся к Михаилу.

– То, что твой предшественник добровольно пожертвовал собой ради тебя, лишь подтверждает успех эксперимента. Это демонстрирует, что даже существа, созданные в лаборатории и запрограммированные на определенные функции, могут развить истинно человеческие качества – самопожертвование, эмпатию, заботу о других.

Михаил опустил взгляд, его лицо выражало сложную гамму эмоций – благодарность, печаль, ответственность за жизнь, подаренную ему ценой другой.

– А Диана? – спросила Ева. – Какова её роль во всём этом?

Выражение лица клона Кронова изменилось, став более мрачным и сосредоточенным.

– Диана была моей первой попыткой создания улучшенного человека. Моим величайшим достижением… и моей величайшей ошибкой.

Он отошел от голограммы и сел, внезапно выглядя утомленным, словно груз воспоминаний был слишком тяжел.

– В начале 1980-х, когда генетические технологии только зарождались, я был молодым амбициозным ученым, уверенным, что могу изменить мир к лучшему. Моя жена Елена погибла при родах нашего первого ребенка из-за редкой генетической аномалии. Ребенок тоже не выжил.

Он сделал паузу, собираясь с мыслями.

– Эта трагедия определила всю мою дальнейшую жизнь. Я поклялся создать технологию, которая позволит исправлять генетические дефекты, предотвращать подобные трагедии. Я хотел создать совершенного человека, свободного от биологических ограничений и слабостей.

– И так появилась Диана, – догадался Алексей.

– Да, – кивнул клон. – Я использовал свой собственный генетический материал и яйцеклетку анонимной донорши. Модифицировал эмбрион, используя примитивные по сегодняшним меркам технологии. Усилил интеллект, замедлил процессы старения, попытался оптимизировать эмоциональные реакции.

Он горько усмехнулся.

– Я думал, что создаю идеального человека. Но я не учел, что без баланса, без гармонии между различными аспектами человеческой природы, улучшения в одной области могут привести к катастрофическим последствиям в другой.

– Что пошло не так? – тихо спросила София.

– Всё и ничего, – ответил клон. – С технической точки зрения, эксперимент был успешным. Диана родилась здоровой, проявляла признаки высочайшего интеллекта с раннего детства. Но… её эмоциональное развитие было нарушено. Она никогда полностью не понимала человеческих эмоций, никогда не испытывала истинной эмпатии. Для неё люди были интересными биологическими системами, объектами для изучения и, со временем, для манипуляций.

– Социопатия, – констатировала Ева. – Я чувствовала это, когда была рядом с ней. Пустоту, отсутствие настоящего эмоционального резонанса.

– Именно, – кивнул клон. – Я создал невероятно умное, но эмоционально ограниченное существо. А затем совершил еще одну ошибку – я воспитал её не как дочь, а как продолжение своего эксперимента. Я наблюдал, записывал, анализировал, но не давал ей того, в чем она нуждалась больше всего – безусловной родительской любви.

Он поднял взгляд на пятерых «наследников».

– Вот почему я решил отдать вас в приемные семьи. Я понял, что генетические модификации – это лишь часть уравнения. Не менее важно воспитание, социальная среда, опыт любви и заботы. Вы должны были расти как обычные люди, формируя естественные эмоциональные связи.

– Это объясняет многое, – задумчиво произнес Рамир. – Но не объясняет, почему Диана так одержима Протоколом Прометея. Что движет ею? Просто жажда власти?

– Нет, не только, –