Демоны, одетые в людей - Дарья Мышкина

— Да… — я съежился. — А впрочем, я не за этим пришел…

Ласков резко отскочил от меня и пригрозил пальцем.

— Если ты о пути из демона в человека, то я ничем не смогу тебе помочь! Не вздумай втягивать меня и себя в эту измену! Это ужасно, Юра!

— Игорь, прошу! — взмолился я. — Ты единственный, кто может помочь мне! Я больше не могу так жить, ты это понимаешь?

— Не понимаю! — воскликнул он. — Откуда эти мысли? Откуда, друг мой? Я не понимаю!

— Обещай, что этот разговор останется, между нами.

Он вздрогнул и, криво улыбнувшись, попятился назад.

— Игорь, пожалуйста! Клянусь, тебя это не затронет! Мне нужно информация, не более!

Поджав губы, Ласков тяжело вздохнул и почесал макушку. Он отошел к столу, стряхнул бумаги и поставил чай, приглашая сесть. Я улыбнулся и присел, глядя на пару испуганных глаз.

— Рассказывай… — бес покачал головой.

— Я знал, что ты другой!

— Рассказывай! — прикрикнул он.

— Хорошо-хорошо… — я выставил ладони вперед. — В общем, мое существование доставляет мне нескончаемую боль, Игорь. Я больше не могу видеть энергетику, слышать бесов и питаться кровью. Меня от этого тошнит!

— Ко всему можно привыкнуть! — приподнялся Ласков.

— Нет! Я не собираюсь к этому привыкать! Я был человеком, со своей жизнью, но меня обратили без согласия, пойми! Прожив обе жизни, я понял, что хочу вернуться к человечеству…

Ласков громко сглотнул, выпучив глаза.

— Мне тут плохо, Игорь. Мне не хочется жить и чувствовать то, что находится вокруг меня!

— Какой ужас! Ужас-ужас-ужас… — запричитал он, мотая головой.

— Да, — кивнул я. — И если уж ты не расскажешь мне о том, как вернуться в человеческий облик, то хотя-бы подскажи, как убить себя! Я, мать твою, бессмертен и не имею право даже на это. Я пытался, множество раз… — я опустил взгляд. — И петля, и вода, и препараты… Все бессмысленно!

Выдержав паузу, Ласков грустно улыбнулся:

— Я не знаю, как убить беса, Юра. Об этом ведают лишь Высшие, с целью принятия возможной казни.

— Погоди! — отпрянул я. — Ведь Кисточкин же убивал бесов как-то! Он был рядовым, не Высшим! Как он это делал?!

— Нам не удалось выяснить, Юрочка… — бес стукнул кружкой по столу. — Он не проронил и слова, все забрал с собой, в бесконечное безумство.

— Где он сейчас?

— А зачем тебе? — прищурился он.

— Как я понимаю, ты не собираешься помогать мне в этом деле… — вздохнул я. — Поэтому я должен найти хотя-бы его, дабы он рассказал мне, как можно встретить смерть.

— Это полоумие, Юра! — крикнул Ласков, скидывая кружку на пол. — Он безумец, без памяти и рассудка! Он ничерта не расскажет, ведь больше не ведает!

— Ты знаешь об этом наверняка?

Присаживаясь обратно, Игорь неуверенно покачал головой.

— То-то же! — отпустил я. — Я найду его и все узнаю, чтобы в конечном итоге умереть!

— К чему же обрывать жизнь, Юрочка?! Ты привыкнешь, примешь и войдешь во вкус! Так было со всеми бесами, как ты! Я знаю, знаю!

— Оборву жизнь, потому что ты мне не помог, Игорь.

— Да как я смею?! — подскочил он. — Это преступление, предательство, настоящая измена! Измена обществу, Господину Канхото, Сатане! Я не в праве так рисковать из-за твоих хотелок! Господин Мотолу убьет меня, если узнает об этом разговоре! И убьет он не только меня, но и тебя, Юра!

— Отлично, я этого и добиваюсь! — вскинул я.

— Нет-нет-нет! В таком случае, ты подставишь и меня! Не смей, друг мой! Оно того не стоит!

Я встал из-за стола и направился к выходу. Ласков последовал за мной, но я остановил его.

— Не волнуйся, Игорь… — обернулся я. — Я не расскажу об этом Мотолу, но останавливать меня ты не в праве.

— Не в праве… — он накрыл глаза руками.

— И я до последнего буду надеяться на твою помощь. Ты другой, не такой, как все остальные, Игорь! — улыбнулся я. — Быть может, у тебя что-то екнет, и ты сможешь спасти мою душу.

— У тебя больше нет души, Юрочка… — с досадой прошептал Ласков.

— Пока нет, — уточнил я, выходя из кабинета.

В голове выстраивался план действий. Найти Кисточкина и узнать у него что-либо — безумство, но еще большее безумство — не делать ничего. Сложно, непомерно сложно! Тем не менее, попытаться я обязан.

Внутри теплилась надежда о великодушии Ласкова. Во мне до конца не погибло желание жить. Жить в мире, среди людей. Я был готов потерять память, стать калекой, лишь бы так, как было раньше.

После, коли ничего не выйдет, сие желание спадет, оставив внутри одну лишь мысль — самоубийство. В таком случае, мне не будет жаль. Я умру и вместе со мной, сохраняя невинные души, умрет и тьма. Ради этого я готов закончить все и предотвратить зло, что так торжественно выносит дьявол.

Терпение.

Глава 32. Вдребезги

Теплое солнце скрылось за верхушками елей, оставляя после себя оранжево-розовый след на пурпурном небе. Покачивающиеся деревья разгоняли по лесу свежий сквозняк, который то и дело щекотал мою обнаженную спину. Нагретый от солнечных лучей песок, больше похожий на муку, нежно обволакивал уставшие за день стопы и я, облокотившись на траву, наслаждалась наконец-то наступившим спокойствием.

В стеклянном озере, возле которого я впервые почувствовала себя другой, купались и резвились девушки шабаша. Они, словно маленькие дети, брызгались водой и забавно боролись друг с другом, с гогочущими визгами разбивая спокойное водянистое зеркало. Те, что находились на суше, плели травянистые венки и распивали прохладительные напитки, обсуждая события последних дней.

Я чувствовала лес. Его голос, запах и цвет. Он был для меня самым приятным явлением, как дом, в котором всегда царило умиротворение и благодать. Казалось, что я попала в совершенно иную реальность, выбравшись из тяжелых, пропитанных смертью и кровью, бетонных построек Петербурга. Тут была жизнь, естественная и родная, такая, какой ее мало кто может представить.

Лежащая рядом Александра развернулась на спину и приподнялась, оттряхивая прилипший к телу песок.

— Ксюша! — позвала она, прикасаясь к ноге.

Я открыла глаза и вопросительно взглянула на нее.

— Мне показалось, что вы с Гронским сильно сблизились, — начала ведьма.

— Так и есть, — улыбнулась я, — мы провели достаточно времени вместе, и я ничуть не сомневаюсь в своих чувствах.

Я доверяла ей. Александра поставила меня на ноги и во многом помогла. Вместе с этим, я заметила, что ее отношение ко мне сильно изменилось. Она общалась со мной как с младшей сестрой, нежели как