Фантастика 2023-196 - Макс Гудвин

стоял на пороге, возможно, главной тайны этого мира, и не решался войти. Меня всегда завораживало это чувство: вот сейчас еще есть тайна, но стоит тебе протянуть руку — и она исчезнет, а ты будешь знать. Неизвестно, что принесут тебе эти знания: может быть, ничего, кроме горя. Но сейчас, в этот последний хрупкий миг, еще есть возможность любого исхода: в том числе, возможность развернуться и уйти. Впрочем, я знал, что этого точно не сделаю.

Мои размышления прервал какой-то звук, раздавшийся там, за портьерой. Больше всего это было похоже на тихий треск рассохшегося паркета или старой мебели. Кира рядом со мной вздрогнула и зажала себе рот, чтобы не вскрикнуть. Медлить было больше нечего. Я отодвинул тяжелую, пахнущую сыростью портьеру и заглянул в комнату.

Это была библиотека. Круглая комната по периметру была заставлена высокими шкафами, глядевших на меня множеством неподписанных корешков — бог весть, как хозяин в них ориентировался. А в центре комнаты, за тяжелым, потемневшим от времени столом сидел, сгорбившись, высокий человек в сером плаще с капюшоном, закрывающим лицо.

При нашем появлении он медленно, никуда не торопясь, отложил в сторону гусиное перо, отодвинул от себя пергамент и только после этого откинул с лица капюшон.

Ну, да, разумеется. Я должен был догадаться раньше.

Глава 24

Перед нами был Анатолий Грановский собственной персоной. В течение минуты — тягучей, невыносимо долгой — мы смотрели друг на друга. Наконец, он нарушил молчание.

— Вы пришли сюда за ответами, я полагаю? — спросил он, откинувшись на спинку кресла.

— Нет, — ответил я. — Мы пришли сюда затем, чтобы вернуться домой.

— Боюсь, в таком случае, вы пришли не туда, — он развел руками и принужденно улыбнулся. — Я ничего не смогу вам дать, кроме ответов.

— Нет, ты не понял, — прошипела вдруг сквозь зубы Лана. — Мы тебя заставим!

С этими словами она бросилась к столу и попыталась схватить сидящего за ним человека за капюшон — видимо, хотела дернуть капюшон на себя и ударить Грановского лицом о стол.

Однако ей это не удалось — рука прошла сквозь капюшон и волнистые волосы человека за столом, не встретив никакого препятствия, так что Лана, уже вложившая в свой удар немалую силу, едва удержалась на ногах. В следующую секунду она попыталась ударить Грановского ребром ладони, но результат был тот же: рука просто прошла фигуру насквозь. Грановский наблюдал за ее попытками, не скрывая ироничной ухмылки.

— Ну, теперь мы, все-таки, поговорим? — спросил он

— Кто ты? — спросил я.

— Я — брат Луциан, — ответил он, пожав плечами. — По крайней мере, так меня звали во времена, когда никто из вас еще не родился на свет. Впрочем, течение времени в вашем мире и в моем — не вполне параллельно. Кроме того, как вы могли уже заметить, разговариваю с вами тоже не совсем я. Пользуясь близкой вам терминологией, можно сказать, что это моя резервная копия.

— Но зачем? — проговорила Лана. — Зачем ты притащил нас сюда, зачем это все?

— Давайте по порядку, — призрак Грановского сложил руки на столе. — Итак, вы спросили, кто я такой? Извольте: я обычный человек. По крайней мере, был им когда-то.

Давным-давно я был голодным немытым мальчишкой, скитавшимся по дорогам между Брукмером и Карнарой после того, как его родителей сожрали квакены неподалеку от Крукстича. Нас таких было много: Чернолесье только-только появилось, многие еще не понимали, что оно такое и насколько оно опасно. Я прибился к одному из монастырей неподалеку от границы с Ансо: тамошний настоятель, очень добрый человек, весьма сведущий в магии, разглядел во мне потенциал и обучил всему, что знал. Нет на свете человека, которому я был бы больше благодарен, чем ему.

Грановский осекся, видимо, устыдившись излишнего пафоса.

— Так или иначе, — продолжил он, — я стал осваивать магию. У меня была мечта: я хотел разгадать тайну Чернолесья. Понять, откуда свалилась на нашу страну эта напасть, кто в этом виноват. И спустя много лет я узнал: виноваты вы.

Грановский перевел дух. Мы все пораженно молчали, не сводя с него глаз.

— Мы? — переспросила Лана.

— Не вы лично, разумеется, — ответил он. — Ваши предки, ваши близкие, ваши соплеменники.

— Хватит, — поморщился Макс. — Ты можешь перестать говорить загадками? Меня тошнит от этой манеры.

— Я узнал, что существуют другие миры, — проговорил Грановский негромко. — И что при определенных условиях они могут влиять друг на друга. Смерть, боль, страдания разумных существ — все это разъедает границы миров, словно ржавчина — железо. А потом выливается в некое внешнее пространство. В нигде. В пустой вакуум между мирами. И образует там пузыри, наполненные квазиреальностью. Чудовищной, жуткой, мертвой. Вы все прошли через один из таких пузырей — по дороге сюда. В них эти страдания и страхи обретают плоть, воплощаясь в гротескных существ. В нежить. Ту самую, что терзает мой мир.

Я узнал, что есть мир, где несколько десятилетий назад произошла чудовищная трагедия — и не одна. Две ужасные войны с миллионами жертв. Лагеря смерти, в каждом и которых одни люди убивали других тысячами. Чудовищные взрывы, стирающие с лица земли целые города. Сколь бы ни был жесток мой собственный мир, такое мне было тяжело себе представить и осмыслить.

Все это прорвало барьер — и хлынуло в разлом между мирами, превратилось в кошмарную нечисть и потекло дальше, в следующий мир, оказавшейся на его пути. В наш мир. Многие здесь думают, что Чернолесье — это наказание нам за наши грехи. Но правда в том, что страдаем мы не за свои грехи, а за чужие. За грехи людей, живших и умерших давно и бесконечно далеко от нас. Разве это справедливо?

Он поднял голову и посмотрел мне в глаза. Я машинально помотал головой.

— Тогда я решил отправиться в тот другой мир, — продолжил Грановский, удовлетворенно кивнув. — Я был уверен, что обнаружу там выжженную пустошь, мертвую землю, населенную исчадиями ада. Но к удивлению обнаружил страну, где люди живут куда богаче, интереснее и счастливее, чем мы, хоть и не всегда отдают себе в этом отчет. Здесь я обрел новое тело, новое имя, новую профессию — но, все-таки, остался тем, кем был. Я не забыл, зачем пришел: помочь своему миру. Точнее, заставить здешних аборигенов ему помочь.

Очень скоро я понял, кто именно из местных жителей мне пригодится. Те, кому смертельно не хватает борьбы и героических свершений. Свою тягу к битвам они сублимируют в виртуальных мирах. Все их победы и поражения иллюзорны,