Гарри Поттер и методы рационального мышления - Элиезер Шломо Юдковски

в кошель и попробовал произнести слово «маркер», но, конечно, ничего не вышло. На секунду это его остановило, но тут же в голову пришла мысль написать пальцем «МАРКЕР» по буквам. Сработало! «БЛОКНОТ» — и вот у него в руке блокнот. Гарри подошёл к свободному столу и быстро что-то нацарапал, вырвал исписанный листок бумаги и спрятал блокнот с маркером в карман. Затем он показал сообщение — не Снейпу, а ученикам.

Я УХОЖУ

КТО СО МНОЙ?

— Вы окончательно рехнулись, Поттер, — презрительно бросил Северус.

Остальные промолчали.

Гарри отвесил ироничный поклон учительскому столу, подошёл к стене, спокойно открыл дверь кладовки, вошёл внутрь и захлопнул дверь за собой.

Послышался приглушённый щелчок пальцами, а дальше — тишина.

В классе ученики обменялись озадаченными и испуганными взглядами.

Лицо зельевара покраснело от злости. Он широкими шагами подошёл к кладовке и распахнул дверь.

Внутри было пусто.

* * *

Часом раньше Гарри приложил ухо к двери закрытой кладовки. Снаружи не доносилось ни звука, но смысла попусту рисковать всё равно не было.

«МАНТИЯ» — написал он пальцем.

Невидимый, он медленно и осторожно приоткрыл дверь и выглянул в щель: в помещении никого и дверь класса открыта.

К тому времени как Гарри выбрался из класса в коридор и оказался в безопасности, его ярость уже подутихла, и он осознал, что он только что наделал.

ЧТО он наделал…

Невидимое лицо Гарри посерело от ужаса.

Он поругался с учителем. Причём на три порядка серьёзнее, чем во все предыдущие разы, вместе взятые. Он пригрозил убраться из Хогвартса, и, возможно, ему придётся претворить эту угрозу в жизнь. Он лишил Когтевран всех баллов и использовал Маховик времени…

Воображение уже рисовало картины того, как родители ругают его за исключение из школы, как профессор МакГонагалл разочарованно вздыхает, и это было так больно и так невыносимо и он не мог придумать способ это предотвратить…

Две мысли навязчиво крутились у него в голове.

Первая: если ярость его в эти неприятности втравила, значит ей же их и расхлёбывать. Ведь вместе со злостью к нему всегда приходит необычайная ясность мышления.

Вторая (и Гарри старательно гнал её прочь): без ярости он в принципе не способен взглянуть в будущее, потому что очень его боится.

Поэтому пришлось собрать волю в кулак и припомнить минуты своего унижения.

«Так, так. Похоже, одной славы не достаточно.

Десять баллов с Когтеврана за дерзость.»

Успокоительный холод вернулся в вены, словно волна, отразившаяся от волнореза, и Гарри перевёл дух.

Всё. Я снова вменяем.

Он даже несколько разочаровался в своей незлой половине, которая только и думала о том, как бы половчее избавиться от собственных неприятностей. Профессор Северус Снейп — неприятность общая. Гарри Нормальный забыл про это и хотел защитить только самого себя. И плевать на остальных жертв? Вопрос не в том, как выйти сухим из воды. Как уничтожить этого профессора зельеварения — вот в чём вопрос.

Ну, здравствуй, моя Тёмная сторона. Кажется, тебя осудили несколько предвзято. Моя так называемая Светлая сторона какая-то эгоистичная и трусливая, не говоря уж о паникёрстве.

Теперь, когда в голове у Гарри прояснилось, он отчётливо представлял, каким должен быть следующий шаг. У него есть лишний час на подготовку, и доступны ещё пять, если потребуется…

* * *

Минерва МакГонагалл была в кабинете директора.

Дамблдор сидел на своём мягком троне, одетый в четыре слоя строгих мантий бирюзового цвета. Минерва сидела на стуле рядом с ним. С другой стороны устроился Северус. Перед троицей профессоров стояла пустая табуретка.

Они ждали Гарри Поттера.

Гарри, — отчаянно думала Минерва, — ты же обещал не кусать учителей!

И тут же представила себе его гневное лицо: Я обещал не кусать, пока меня самого не укусят!

В дверь постучали.

— Войдите! — откликнулся Дамблдор.

Дверь распахнулась, на пороге стоял Гарри Поттер. Профессор МакГонагалл чуть не ахнула. Мальчик выглядел хладнокровным, собранным и невозмутимым.

— Доброе у… — Гарри осёкся и замер с открытым ртом.

Минерва проследила за его взглядом: мальчик уставился на Фоукса на золотой подставке. Феникс взмахнул красно-золотыми крыльями — словно пламя встрепенулось — и склонил голову в вежливом приветственном кивке.

Гарри перевёл взгляд на Дамблдора.

Тот подмигнул.

Минерва почувствовала, что чего-то не понимает.

На лице Гарри промелькнула неуверенность. Маска невозмутимости на секунду дала трещину. В глазах появился страх, потом злость, а потом снова спокойствие.

По спине ведьмы пробежали мурашки. Что-то здесь не так.

— Присядь, пожалуйста, — сказал Дамблдор. Его лицо снова стало серьёзным.

Гарри сел.

— Итак, Гарри, — сказал Дамблдор, — я уже выслушал доклад профессора Снейпа. Не хочешь ли и ты своими словами рассказать о случившемся?

Гарри бросил на Северуса пренебрежительный взгляд.

— Это не сложно, — одними губами улыбнулся мальчик. — Он хотел поиздеваться надо мной. Ну, как обычно издевался над всеми неслизеринцами с тех самых пор, как Люциус навязал его вам. Для обсуждения деталей я прошу приватной беседы. В конце концов, разве ученик, который жалуется на профессора, злоупотребляющего своим положением, должен высказывать свои претензии в присутствии этого самого профессора?

На этот раз Минерва и впрямь ахнула.

Северус просто рассмеялся.

— Мистер Поттер, — веско произнёс директор, — о профессорах Хогвартса в подобных выражениях не отзываются. И, боюсь, вы заблуждаетесь. Я полностью доверяю профессору Снейпу. Он работает здесь по моей просьбе, а не по требованию Люциуса Малфоя.

Несколько секунд в кабинете царила тишина.

— Я что-то не понимаю, — ледяным тоном нарушил её мальчик.

— Вы многого не понимаете, мистер Поттер, — сказал директор. — Для начала, вы не понимаете, что цель нашего разговора — обсуждение вашего наказания за утренние события.

— Этот человек терроризирует школу уже много лет.