Фантастика 2025-166 - Августин Ангелов

как оно было в царские времена, тоже не подразумевала справедливость для обычных деревенских жителей, представляя собой иную крайность. И тут, наверное, следовало искать какую-то золотую середину. Может, лучше было бы вернуться к традиционному старинному укладу общины? Вот только такого решения почему-то даже не рассматривали. Задача ставилась за короткое время создать крупные хозяйства путем вливания крестьян вместе с их земельными наделами в большие коллективы. Причем, напрямую переводить пахотные земли в государственную собственность, чтобы повсеместно создавать не колхозы, а совхозы, большевики тоже по какой-то причине не собирались. Опасались, наверное, что крестьяне плохо воспримут, если всю их землю заберет себе государство, а колхоз — это, хотя бы формально, все-таки добровольное объединение крестьян вместе с землей и со всем инвентарем.

Когда Бухарин и Рыков присели к столу, Сталин сразу налил им вина и провозгласил тост за коллективизацию. Едва выпив, Николай Бухарин спросил:

— Ну, и что же вы решили?

— Насчет чего? — переспросил Ворошилов.

— Насчет коллективизации. Вы же не случайно за нее пьете? — уточнил Бухарин.

— Решили, Бухарчик. Нам необходимо изъять хлеб у крестьян. Иначе будет голод, — ответил Сталин, который Бухарина почему-то называл Бухарчиком, как бы подчеркивая, что это не просто коллега по Политбюро, а близкий друг.

На самом деле, Сталин «подружился» с Бухариным, который считался одним из ближайших соратников Ленина, когда с его помощью удалось уладить дело с «завещанием Ильича». Ведь Бухарин тогда, в мае 1924 года, когда Крупская зачитала письмо Ленина, выступил за то, чтобы не предавать общественной огласке этот документ, весьма неприятный для Сталина, который сразу же попросил об отставке. Вот только Бухарин в тот раз первым поднял руку за то, чтобы Иосиф Виссарионович сохранил за собой пост генсека. И Сталин, разумеется, оценил этот выбор по достоинству, стерпев за эти годы со стороны Бухарина различную критику. И критика эта была направлена, в том числе, и против того, как Сталин видел дальнейшее социалистическое строительство.

Например, Бухарин, хоть и сходился со Сталиным во мнении по поводу строительства социализма в отдельно взятой стране, но являлся активным сторонником НЭПа, считая необходимым углубление подобной экономической политики, а никак не ее сворачивание. А в отношении крестьян, обращаясь к ним на митингах, Бухарин говорил: «Обогащайтесь, накапливайте и развивайте хозяйство!» Однажды он крепко поругался с генсеком по поводу лозунга, который Бухарин провозгласил на одном из таких митингов: «Социализм бедняков — это паршивый социализм!» Но, Сталин заставил его взять эти свои слова обратно, назвав такой лозунг «не нашим» и пригрозив Бухарину обструкцией по партийной линии. Не одобрял Бухарин и принудительную коллективизацию, считая такой подход к проблемам крестьянских хозяйств авантюрным. И мне было интересно послушать, что скажет подобный политик про сталинский план. Потому, ожидая развития темы, я молча жевал соленый огурец.

Глава 15

Послушать Бухарина мне было интересно по той причине, что мнение его отличалось иным подходом к тем же вопросам коллективизации. Николай Иванович представлялся мне человеком неглупым, происходившим из учительской семьи. Он окончил гимназию и даже какое-то время проучился в университете на экономиста. Потому более или менее достаточное образование имел, в отличие от многих других советских руководителей этого времени. Побывав в эмиграции, он объездил немало стран, в 1912 году познакомился с Лениным в Кракове, а в 1916 году сблизился с Троцким в Нью-Йорке, где редактировал вместе с ним эмигрантскую газету «Новый мир».

С Троцким же Бухарин создавал и американскую компартию. Хотя его и считали вернейшим соратником Ленина, но сам Ильич отзывался о Бухарине нелестно, говоря, что в политике он дьявольски неустойчив. С 1926 года Николай Иванович занимал должность председателя Коминтерна. И, вроде бы, к принятию главных внутриполитических решений правительства СССР на этой должности отношения не имел, тем не менее, Сталин поспособствовал, чтобы его избрали в члены Политбюро.

И тут Бухарин возьми и скажи:

— А я считаю, что отнимать хлеб у крестьян нельзя. Потому что хлеб представляет собой результаты их труда. Это все равно, что отнимать у наших рабочих зарплату! И какой рабочий станет работать после такого изъятия? Так и крестьяне тоже откажутся работать после подобных мер. А нам совершенно не нужно военно-феодальное принуждение крестьянства! Иное дело, когда подобные меры практиковали во время гражданской войны. Но, тогда и военный коммунизм у нас был, потому что вопрос стоял о выживании, о жизни или смерти. А сейчас у нас пока мирное время. И вопрос стоит о развитии страны. Советская власть, вроде бы, занята улучшением жизни граждан, а не ее ухудшением. Мы же, в самом деле, не хотим строить полицейское государство, напоминающее феодальное, вместо социализма? Или вы к этому дело и ведете?

Сталин возразил:

— Ты не понимаешь, Бухарчик! Нам хлеб нужно получить от крестьян прямо сейчас. Пусть даже и полицейскими методами, как ты говоришь. Но без этого уже нельзя обойтись. Иначе, будет голод по всей стране. Ты же этого не хочешь, правда?

Но, Бухарин гнул свое:

— Знаешь, Коба, я всегда считал и считаю, что крестьяне, как и все остальные трудовые люди, должны быть заинтересованы в результатах своего труда. И заинтересованы материально. А какой же будет у них интерес, если государство станет хлеб отбирать, который они с большим трудом выращивают?

— Опять ты за свое! Может, в чем-то ты и прав, но пойми же, Николаша, что надо прямо сейчас проблему решать. У нас нет другого выхода. Иначе люди в городах голодать будут! — Сталин явно начинал нервничать, повышая тон.

— Если все так, как ты говоришь, Коба, то это очень плохо. И я не понимаю, почему партия допустила до этого? Где были партийцы на местах? Почему не предотвратили нарастание катастрофы? — вмешался в разговор Рыков.

— А где были, например, все твои наркоматы, Леша? Почему проворонили? Почему заранее не просчитали, что зимой страна голодать будет? Я тебе тоже такие вопросы задать могу, — парировал Сталин.

В отличие от Бухарина, Алексей Рыков как раз имел очень большую власть. Формально именно он, а вовсе не Сталин, являлся главой правительства СССР, заняв важнейшую должность председателя Совета народных комиссаров сразу после смерти Ленина. Одновременно Рыков занимал пост председателя Совета труда и обороны. И лично ему, фактически, подчинялись все остальные наркомы. Он поддерживал Сталина в борьбе против троцкистов и зиновьевцев, но, насколько я знал, Рыков, как и Бухарин, тоже не одобрял насильственную коллективизацию, поскольку сам происходил из