Древние. Том I. Семейные узы. Часть I - Юрий Романов

На занятия по предмету, темы которого не заканчивались никогда, ушло два с половиной часа. На географии Грейндфиля не рассказывали о Земле и прочих планетах, об устройстве рек и гор на небесных объектах. Главной темой были все миры, присоединённые к вороному царству: их устройство, обитатели и особенности.

После длительного занятия, которое для Галлеи тянулось бесконечно долго, а для Ниады — наоборот, пролетело как миг, подруги отправились в парк при академии. У них было около получаса для подготовки к следующему занятию. В просторном лабиринте аллей и пышных деревьев, две подруги расположились у изгороди из ягодного тиса.

— Давай! — Начала энергично Галлея. — Все семь артефактов! Как в книге!

— Первый — меч огня. Он позволяет мгновенно освоить навык левитации и даст любому человеку контроль над огнём и…

— …воздухом!

— Не подсказывай!

— Теперь монетка.

— Монета Темперидов даст ответ на тревожащий вас вопрос, подскажет, как следует поступить и будет служить вам карманной удачей.

— Щит.

— Щит гравитации позволяет управлять этим природным явлением, а так же поглотит практически любой удар, отразив его на противника.

— Маска.

— Маска всевидения или неведомого, способна показать прошлое, будущее и любой момент из настоящего, где бы ни находился её владелец.

— Коготь!

— Коготь даёт фактическое бессмертие, так как лечит любую болезнь и рану. Если кого-то заколоть этим оружием, то оно не даст вашему противнику погибнуть, даже при нанесении критических ударов.

— А теперь… — Галлея едва не запрыгала на месте. — Амулет!

— Ну, это легко. Амулет Миров даёт множество способностей, среди которых выделяется возможность вселяться в тело оппонента и брать над ним контроль, разделять свою душу на несколько частей и находить дорогу в закрытые от посторонних глаз миры и реальности.

— Как бы я хотела себе амулет. Но да ладно. Здесь есть ещё два артефакта.

— Я знаю ещё только бусы, но… Их сила не описана в книге. — Заключила Галлея, задумчиво.

— Да, никто толком не знает, что они в себе таят, да и видел ли кто-то их, тоже вопрос. Но последний артефакт это книга Темперидов.

— Я знаю лишь слухи, которые говорят, будто бы в этой книге содержится Темперид. Но, как мне кажется, это невозможно.

— Опоздаете! — Крикнул мальчишка, оповещающий о начале занятий. — Всех созывают в церковь!

Галлея и Ниада точно знали: что ни в коем случае нельзя было пропустить, так это служение в церкви Влиятеля.

Волшебницы держались за руки, сливаясь в унисон в неистовом беге. Огибая небольшие препятствия в виде тренировочного оборудования и, перепрыгивая мелкие ограждения, подруги задействовали магию воздуха для того, чтоб взмыть ввысь в стремительном прыжке. Один за другим, воздушный трамплин, поднимал их выше и выше, позволяя на мгновение воспарить над остальной Академией и выбраться за её пределы. Спустя несколько минут мощных рывков, волшебницы достигли, наконец, остроконечного каменного строения с величавой скульптурой Хета из кристаллического гранита на самом верху. Хет возвышался над паствой в миллионах величественных церквей по всему Грейндфилю, служа ориентиром в моральном плане, напоминая гражданам царства о соблюдении пяти столпов Пирастризма Влиятеля, нарушение которых каралось смертью. В народе знали все: на публике соблюдение правил было обязанностью каждого и не должно было быть и мысли о том, что бы отступить от важного списка запретов, тогда как в отсутствии смотрителей — священников Пирастризма — допускалось всё.

Галлея и Ниада были далеки от звания религиозных граждан, но были обязаны, как и все остальные жители вороного царства, посещать церковные службы.

На каменных ступенях, заботливо отшлифованных намедни, в глаза Галлее бросились две таблички по обе стороны от узорчатой двери из эбенового дерева. Выгравированный текст на симметричных каменных плитах гласил главный постулат церкви Хета:

“Каждый из нас является тем божеством, который воздвиг всё сущее. Каждый из нас принимал участие в создании этой Вселенной. Все мы являемся Божествами, пришедшими в этот мир для того, что бы создавать, приумножать и вершить судьбы друг друга”.

Хет проповедовал мысль о том, что каждый человек от рождения являлся богом. В прямом смысле тем, кто создавал нашу с вами реальность. Человек, по мнению Хета, создаёт великолепные строения, преодолевает значительные расстояния за небольшое время, умеет управлять погодой и изменяет реальность вокруг себя по своему усмотрению. Но самое главное, что делает человека богом, это его способность воспроизводить себе подобных, совсем как те божества из мифов и легенд. Парадокс всевластия, при котором каждый являлся верховным, решался просто — есть тот, кто немного выше остальных, тот, кому доступны неявные знания, и кто охотно готов ими делиться. Таким человеком был Хет, именно ему принадлежала религия Пирастризм, и именно он являлся Влиятелем. А все тайные знания, которые полагалось получать в церквях, все позабыли, приходя в священные здания лишь вследствие еженедельной рутины.

Девушки слились с толпой, входившей в узкие двери. Каждый из посетителей предъявлял встречающему адепту на входе небольшой диск, служивший пропуском в церковь. Серебряный кружок, как его называли сами верующие, содержал в себе лабиринт, выгравированный индивидуально, вручную, для каждого нового служителя. Десять витиеватых тропинок, идущих от краёв круга, вели к его центру, который составлял увесистый аметист, чей тёмно-сиреневый отблеск завораживал, заставляя владельца из раза в раз пытаться пройти мистический лабиринт, линии которого меняли направление каждый раз, когда палец попадал в тупик.

Ниада и Галлея достали свои священные диски из карманов и предъявили на входе. Ответная улыбка встречающего священника возвестила приходящих о позволении пройти.

На входе их встретил просторный тамбур, обитый чёрным материалом, пройдя который, перед посетителями представали небольшие напольные плиты, устермляющиеся вперёд плотными рядами, предназначенные для каждого из адептов церкви. По обеим от плит сторонам, находились две дорожки, отделявшие другие такие же плиты, а за ними вновь дорожки, и вновь плиты, и так ещё несколько раз; дороги, устланные плотными белыми коврами из цветка лотоса, вели к возвышенной трибуне, за которой посетителей ожидал бессменный оратор и главный настоятель церкви. В каждом из священных строений был свой настоятель, который отдавал службе добрые пятьдесят лет.

Разувшись, все пришедшие встали на напольные плиты, ожидая начала речи пастора.

Галлея и Ниада вытянули свои