Мальчик из будущего: Мальчик из будущего. Отрок. Новик - Владимир Геннадьевич Поселягин

Господин Шарль Шарлемань пояснил, что было в мастерской после моего ухода. Оказалось, он отправил своего человека наблюдать за новым хозяином, чтобы сразу перехватить попытку продажи. Его мастерская старика, как я уже говорил, давно интересовала. И не инструментарий тому был причиной, и не мы со стариком. Имя, то самое имя, что старик зарабатывал многие годы, десятилетия. Его мастерскую знали и сюда шли со всеми сложными вопросами. Так вот, после моего ухода новый владелец старался держать предприятие на плаву. Он из Германии выписал оружейного мастера, и они продержались несколько месяцев, но люди, узнав о смерти старика и о том, что его ученик ушел, ходить перестали. Предприятие зависло на грани краха, вот сын старика и выставил мастерскую на продажу, а Шарлемань тут как тут. Сейчас его адвокаты решали вопрос о покупке. Но Кетнер решил устроить аукцион, ведь мастерской интересовался не только один оружейный барон.

– Идиот. Прогорит, надо было с вашим предложением соглашаться, – прикинув, сказал я. – Если он аукцион будет делать, то получит минимальную цену. Наши оружейники всегда договорятся между собой, сколько лет уже знают друг друга.

– Согласен, – усмехнулся Шарлемань и, достав трубку, стал набивать ее табаком.

– Ага, – понятливо кивнул я на усмешку оружейника. – Значит, вы уже договорились?

– Нашим общим знакомым интересно поучаствовать в этом балагане. Хотят посмотреть на тот цирк, что будет происходить под названием «аукцион», тем более поучаствовать в нем.

– Да и поделом ему. Конечно, жаль, что дело старика фактически развалилось, однако судьба.

– Ты бы мог не дать ему развалиться, – выпустив облако густого дыма, сказал Шарлемань. – Я в курсе, что последний месяц вся мастерская и лавка держались практически на тебе одном.

– Старик еще полгода назад отошел от дел, с тех пор мастерская была на мне. Он занимался только обучением, остальным уже я. А насчет не дать развалиться делу, тут вы правы, я бы смог мастерскую вытянуть, если бы дали. Сын старика та еще сволочь, однако мой возраст не позволит мне вести собственное дело. Я несовершеннолетний и буду им оставаться еще пять лет. А с опекуном работать, уж увольте.

– У тебя нет опекуна? – удивился оружейник.

Было отчего, адвокат старика должен был позаботиться обо мне. К счастью, мы со стариком предусмотрели такой вариант, и мастер сообщил ему, что опекун у меня уже есть. Этого хватило, ложь он проглотил. Кстати, это было в первый и в последний раз, когда старик солгал при мне. Обычно он этого себе не позволял, но тут уступил моей просьбе.

– Нет. Я сирота, моя судьба в моих руках, и надеюсь, все так и останется, – пожал я плечами, отметив, что мой собеседник впал в глубокую задумчивость. – Насчет мастерской. Зачем мне в ней работать, не вылезая всю жизнь из-за верстака, когда в мире столько интересного? Я с моими возможностями смогу стать кем угодно, все в моих руках. Планы большие, но желания снова вернуться к работе ремонтника среди них нет. Подрабатывать буду, чтобы в форме себя держать, но постоянно этим заниматься – нет, увольте. Не хочу.

– Твои желания понятны, – слегка улыбнулся оружейный барон. – У меня к тебе есть вопрос и, скажем так, предложение.

– Предлагайте, интересно будет услышать. Ехать нам еще часов пять, пообщаемся.

– Как тебе мое предложение, если бы я стал твоим опекуном?

– Зачем это вам? – удивился я.

– Ты все же ответь на вопрос.

– Отрицательно. Больше всего в жизни я дорожу свободой, а опекун – это все равно, что воспитатели в детдоме, то не делай, это. Решать, что мне делать и как, я хотел бы лично, не отдавая никому отчет. Почувствовавшему свободу тяжело ее терять. Помните диких птиц в клетке?

– Все же подумай более основательно, время у тебя есть.

– Месье Шарлемань, поверьте, мой опекун проживет недолго.

– Почему же?

– Он умрет, – просто сказал я. – Я убью его. Быть свободной птицей и жить в клетке, это две большие разницы, а я давно ощутил, что это такое – свобода.

– Ты все же подумай, вернемся к этому разговору позже.

– Не думаю, что вернемся. Задерживаться в Париже я не собираюсь. Кстати, вы сами сколько там планируете пробыть?

Мы продолжили обсуждать покупку мастерской, то есть всего здания вместе с инструментами. И я выдавал все слабые и сильные стороны продавца, так как действительно все знал о лоте, причем лучше нового владельца. Там на этом можно сыграть, чтобы понизить цену.

Сколько бы мы ни ехали, но вечером уже были в предместьях Парижа. Месье Шарлемань попытался предложить мне остановиться в его доме в центре Парижа, но я отказался и настоял на своем. Подвезли – спасибо, за это я расплатился информацией, а дальше прощайте. В общем, с некоторым трудом, но отделался. Дальше я, используя маршрутные автобусы, поскакал по остановкам, проверяясь, после чего взял такси и доехал до своей арендованной квартирки. Не думал, что вернусь сюда, но вернулся.

Ключи были при мне, поэтому, найдя их в кармане, открыл дверь и прошел внутрь. Судя по следам, хозяйка здесь бывала. Прибиралась, пыли почти не было, но сейчас она отсутствовала, не застала меня. Разложив вещи по шкафам и в чуланчик, я проверил отключенный холодильник, включил его и в уже сгущающихся сумерках направился вниз. Нужно купить продуктов, особенно питьевой воды в бутылках, ну и поужинать в кафе внизу. Так я и сделал, закупил все что нужно, один из магазинов допоздна работал, отнес наверх и, вернувшись на улицу, добрался до кафе. Некоторые блюда из французской национальной кухни мне нравились, их и заказал, хотя и не все меню я одобрял. Как дегустатор гурман-любитель я испробовал все блюда французской кухни, включая лягушатину, улитки и устрицы. Блюда на любителя. Хотя некоторый шарм я в них нашел. Повторять желания не было, но и чувство тошноты от этих блюд тоже не появилось. Еда она и есть еда. Некоторые вон тараканов и саранчу едят, и ничего, довольны только.

Вернувшись на квартиру, я достал гитару и стал негромко наигрывать, просто наигрывал мелодии, пальцы разрабатывал. Жермен была права, после окончания морской школы, когда закрутил с девчатами, я фактически не выпускал оба музыкальных инструмента из рук, играя на них попеременно. Так и на квартире было, так и на пляже. Разве что в воздухе не играл, когда мы на шаре поднимались ввысь. Девчата слушателями были восторженными, поэтому и играл для них и других слушателей. Сильвию я в Марселе