Лом - Павел Казаков

После завтрака генерал быстро показал новые движения с пистолетом и винтовкой. Показал, как максимально быстро сменить магазин и пороховую капсулу. В общем, дал нам занятие на несколько часов. Вывести скорость выполнения движений на его уровень не представлялось возможным, но это не повод не тренироваться. Мы и занялись тренировкой. Изменившиеся тела слушались отлично.

Внезапно нас прервал громкий крик генерала:

— Срочно всем экипироваться и вооружиться!

— Что случилось? — первым спросил принц, при этом первым же бросившийся к разгрузке.

— За доктором Ри спускают бот, чтобы забрать его на орбиту. Это наш шанс.

— Но ведь бот ничем не лучше Баранки — это тоже атмосферный транспорт. Он может всего лишь на орбиту выйти, но и всё. Принципиально он ничем нам не поможет, — высказалась Акуна.

— Если мы захватим бот так, что на корабле, с которого его отправили, об этом не узнают, то мы сможем пробраться на корабль-носитель и захватить уже его.

— А как? Это же не бот с небольшой командой, это корабль.

— У нас два часа, чтобы придумать, — ответил генерал и посмотрел на Димона, а потом на Славика.

— Придумаем, — ответил Славик.

Ну, как бы да. Генерал правильно акценты расставил. Славик и Димон — самый серьёзный козырь нашего отряда, потом идёт генерал, потом Акуна с принцем. Это если смотреть по силе. Так, возможно, принц бы что-то умное придумал не хуже генерала, но маловероятно. Генерал намного лучше ознакомлен с противником.

Неожиданно принц спросил:

— Генерал, а почему ты не можешь сейчас выйти и сказать, что вот, мол, я генерал-герой Тао Нгата собственной персоной, требую выделить мне корабль и наложниц. Тебя же втайне держали, остальные тебя знают, как генерала. Так и Мататангру знают. Она тоже может выйти и потребовать меч и мороженое. Ей тоже должны помочь. Мы не сильно усложняем?

— Во-первых, мы выглядим, — генерал выделил последнее слово, — как генерал-герой и чемпионка по сото-гуэйре. Не факт, что мы ими являемся. Нас в любом случае запрут, а вот доктора Ри не запрут. Так что это очень опасно. Во-вторых, вам в этом плане нет места. Если даже мы таким образом спасаемся, то вы преступники в любом случае. Это же планета-тюрьма, все местные по умолчанию преступники. В-третьих, я всё равно многого не понимаю. Например, я сначала предположил, что базу уничтожили из-за меня, но, послушав переговоры, понял, что это не так. Базу разбомбил кто-то сбежавший от них. Бардак тут в общем.

— Понял, — кивнул принц.

Генерал повернулся к Димону:

— Насколько далеко вы можете отдаляться от тел своим богомолом?

— Не знаю. Около километра, наверное.

— Тогда прямо сейчас проверяем, и исходя из этого разрабатываем весь план, — сообщил генерал. Да ладно бы сообщил — он естественным образом приказал.

А приказывать мне имеет право лишь принц. Но даже покоситься в этой ситуации на него сейчас будет ошибкой. Этот Саша мне никто по нашей легенде, соответственно, я точно на его мнение опираться не должен. В принципе, сейчас наиболее логично подчиняться генералу, а с принцем надо постараться остаться наедине и выработать какую-то систему сигналов что ли.

— Хорошо.

Не особо заморачиваясь, я посадил тела в кресла и закрыл глаза.

На выход в бестелесную форму потратил пять минут. Тела изменились — изменилось и время их бросания. Долго. Надо быстрее.

В бестелесной форме проник за стену Баранки, сформировал Пятого и двинулся по прямой. Сейчас направление не важно. Я неторопливо летел над верхушками деревьев смешанного леса, тщательно отслеживая связь с оставленными телами. Контакт с телами я ощущал на физическом уровне. От Пятого к Славику и Димону шли нити, через которые я получал ощущения. Чем дальше я удалялся, тем тоньше они становились. Когда я был близок к телам, то этих линий было много, а информацию я получал полную: в какой позе лежит тело, испытывает ли голод, температура воздуха, тонус мышц, пульс, звуки, которые фиксируются ушами. Чем дальше, тем меньше и меньше данных я получал. Первым пропал слух, потом во многом отключились внутренние ощущения, дольше всего держалось восприятие положения тела. То есть всё, что я ощущал, это что Славик и Димон лежат, а не сидят.

Конечно, странно. Славик и Димон могли отойти друг от друга на абсолютно любое расстояние без каких-либо потерь в контроле. А вот отдаляясь от них в призрачном теле Пятого, я контроль терял полностью, а восприятия таяли постепенно. Сейчас я был уже на расстоянии около двух километров, и уверенности, что я всё ещё могу понять, стоят мои тела или лежат, не было. Я потерял последнее восприятие.

Но, что странно, беспокойства, что я потерял тела, не было. Опасный эксперимент, конечно, но запас прочности у тел огромный. Если им Акуна ломом по голове не настучит, сами они не умрут точно. Я ускорился и буквально за пару минут увеличил расстояние от меня до баранки ещё на три километра. Так далеко я тела не оставлял. Насколько хорошо я чувствую их сейчас? Что осталось от восприятий? Почти ничего. Но то, что осталось, не ослаблялось с расстоянием. А осталось, если сформулировать точно, чувство направления. Я знал, где находятся мои тела и на каком расстоянии. И что самое главное — я знал, даже ощущал это чуть ли не физически, что тела по-прежнему мои. Удалившись ещё на километр, я понял, что это чувство не исчезает. Прекрасно. В более спокойной обстановке разведаю предел расстояния, но пока и так проверка вышла достаточно рисковой.

Пора возвращаться в тела.

Славик и Димон продолжат играть близнецов, пытаясь надурить чрезмерно проницательного генерала. А у Димона даже какой-то флирт с Акуной намечается.

На мыслях о девушке-бойце я притормозил. Сейчас, находясь вне человеческих тел, мне стоило немного разобраться с собой. Акуна вызывала во мне чувства. Мне нравилось её внимание. И были признаки, что ей нравится моё, вернее, Димона. Славика она как-то больше игнорировала, хотя тоже тепло к нему относилась. Так вот и что с этим делать. Сейчас, когда никакие гормоны моё мышление не отравляют, стоит эти вещи обдумать.

Обдумал. Какая-то паучья задница получается. Меня даже без тела в теле призрачного воина-формикадо тянуло к Акуне. Понятно, что она профи не только в том, чтобы холодным оружием соперниц на части кромсать, она умеет нравиться людям, но мне от этого