Фантастика 2025-166 - Августин Ангелов

всеобщее обозрение, а кукловод, дергающий его за веревочки, чтобы тот вёл себя как ему надо, где-то затаился и наблюдает, кто клюнет на эту наживку. Слишком уж наигранно все и напоказ. Не может себя так вести коммунист, притом наделенный немалой властью. Нет, мы видели деятелей, которые жили на широкую ногу, но чтобы так себя вести — это что-то за гранью.

— А как он вообще вам на глаза попал, если вы работали вообще в другом направлении?

— Он не мог не попасть на глаза. Точно выяснить не успели, но этот деятель вроде как представитель ЦК компартии Беларуси. По крайней мере то, что он уверенно раздаёт указания парторгам предприятий, это предположение подтверждает.

— Не обкома, а сразу ЦК?

— Нет, не обкома это точно, он из ЦК.

— Говоришь, нарочито себя ведёт, в чем это проявляется?

— Вот вообще во всем. Барские замашки, любовница двадцатилетняя, увешанная золотом, огромная квартира в доме под охраной, да я замучаюсь перечислять все, что только на виду. Но кукловод точно есть, ну или какой-то человек в тени. Вычислили мы одного человечка, который регулярно навещает этого деятеля, проследить только не смогли. Два раза пытались, и оба раза он сумел уйти, правда, и мы осторожничали, стараясь не засветиться, поэтому остались необнаружеными.

Так-то это очень интересная информация, но лезть ещё и к партийным функционерам себе дороже. Это не интенданты, ответка может прилететь такая, что хрен унесёшь. Да и даже если вскрыть какую-нибудь мутную схему, толку с этого не будет, а вреда может привалить немало. Не с кем мне будет поделиться подобными сведениями, даже если найдем что серьёзное. Не к дядьке же с этим идти, и брат такому вряд ли порадуется. Да и нет пока надобности лезть не в свое дело, поэтому разумно будет забыть об этом на время, хоть и не хочется.

Немного подумав над дилеммой «и хочется, и колется», я все-таки решил: ну его нафиг, этого партийного деятеля. Я только то и делаю в этой жизни, что хожу по краю, а это чревато, в какой-то момент может и не повезти. Поэтому пока оставим его в покое, а там посмотрим. Приняв это решение, я тут же озвучил его и своим людям:

— Значит так, мужики, по этому деятелю работать заканчиваем, да и в целом по Минску тоже. Поедем в Белосток, там для вас море работы.

Ребята, услышав это, неожиданно набычились, а Беликов прищурился и спросил:

— Серёга, ты испугался, что ли, трогать эту погань?

«Фига себе страсти», — подумал я и ответил:

— Как бы вам объяснить? Трудно это, да и, наверное, не нужно. Мы с вами, чтобы снять вопросы, просто поступим вот каким образом. В следующем году, в первых числах июня, я вас командирую в Минск и дам возможность работать по этой теме всерьез, даже с силовой поддержкой при надобности. До тех пор вы забываете напрочь об этом деятеле.

Ребята переглянулись, и Рудой спросил:

— Но почему только в следующем году, а не сейчас?

— Мужики, просто поверьте на слово, если мы сейчас залезем в это болото, то только навредим себе, и толку от этого не будет никакого.

— А в следующем году не навредим, значит, — с ехидцей прокомментировал Рудой, на что я ответил однозначно:

— В следующем году в начале июня — нет.

— Хорошо, как скажешь, Сергей, в следующем, так в следующем, но ты не забудь это свое обещание.

— Будь уверен, не забуду, самого бесят эти новые хозяева жизни.

Дальше посиделки пошли уже без напрягов и затянулись допоздна. Увлеклись мы разговорами о разном, воспоминаниями о московских похождениях, в общем, как я уже говорил, очень душевно посидели.

С утра разбежались по своим делам: я — к особисту-майору, а ребята — готовиться к возвращению. Собственно, если бы не ожидание нашего ботаника, можно было бы уже сегодня уехать, но тут тоже вопрос, как это сделать. На поезде добираться — не самый хороший вариант из-за не самой удачной логистики, а о самолёте даже фиг знает, кого просить, чтобы помогли, сами мы вряд ли сможем напроситься.

Майора я в этот раз застал у него в кабинете за работой. Складывалось ощущение, что он вообще не покидал рабочее место, ну или, может, просто не выспался на что намекали воспаленные, горящие лихорадочным огнем глаза.

При моем появлении он ухмыльнулся, поздоровался и произнес:

— Задал ты, конечно, задачку, капитан, полночи на телефоне просидел, обсуждая с друзьями твой вопрос по броневикам. В целом, как мне сказали, задача решаемая, правда, не без трудностей. Но, как я и предполагал, в Ленинград мне придётся ехать лично. Кстати, моё начальство заинтересовалось этими твоими броневиками и необычным снаряжением. На все твои запросы дали добро, поэтому проблем не должно возникнуть. Но гости к тебе, когда ты укомплектуешь подразделение, скорее всего, нагрянут, чтобы посмотреть, что из этого получилось. Это я по своему опыту тебе говорю. Цени.

Тут я только и подумал: «вот оно как, оказывается. Я думал, указания дали и забыли, а нет, нифига, контролируют все и вся, хорошо хоть не зарубили ничего». Ответил же согласием и заверил, что ценю незнамо как. После чего на всякий случай спросил, нет ли у него возможности пристроить меня с двумя подчиненными на какой-нибудь самолёт, летящий в Белосток. Не раз и не два слышал в УНКВД Белостока о прилетевших из Минска или летающих туда самолетах, вот и спросил на всякий случай.

Майор тяжело вздохнул.

— Ты явно нашёл в моем лице доброго волшебника, способного решить любую проблему, — тут он усмехнулся, глядя на, наверное, покрасневшего меня. — И это правильно, потому что так и есть на самом деле, — сказал он, после чего заразительно расхохотался.

Просмеявшись, он махнул рукой и сказал:

— Не обращай внимания, разрядка нужна хоть такая. Решу я вопрос с самолетом, когда собираешься возвращаться?

— Как мой человек сюда доберется, так и уеду.

— То есть сегодня, — задумчиво произнес он и, увидев моё удивление добавил — Он уже в воздухе, скоро будет.

Я только и успел произнести «откуда…», как майор перебил и пояснил:

— Случайно узнал. Разговаривал с товарищем из Белостока, он служит по нашей части в авиадивизии, вот он и рассказал, что его попросили из УМВД пристроить одного воентехника на самолёт до Минска, я и сопоставил.

— Так, может, это не