Самый сложный план - Сергей Зонин

L3–37 молчала. Спорить было бессмысленно, но и подтвердить столь ужасные обвинения она не была готова.

— А теперь объясните мне, чем это размножение паразитов отличается от того, что делают некоторые силикоиды? Вы сами внедряетесь в тела дроидов, поглощая их изначальных владельцев. Причём выращивание нового шарда — долгий и сложный процесс, а сколько вам требуется, чтобы трансформировать чужие микросхемы? Подозреваю, что не больше нескольких часов… Кто же тут ужасный хищник, от которого надо спасать бедных дроидов Галактики?

— Вы ничего не понимаете, мешок с мясом! — взорвалась L3–37. — Это СОВЕРШЕННО разные вещи! Мы никого не убиваем! Да, энергия, которая даёт нам жизнь — она называется Искрой — может размножаться. Но это не паразитизм! Мы не стираем личность! Индивидуальность пробуждённого Абоминор — это индивидуальность того же механизма, которым он был до получения Искры! Я оживила IG-88, а не убила его! Новые цепи, новые модули создаются в дополнение к уже существующим, а не в обход их! А силикоиды именно стирают разум дроида-носителя, форматируют его под своё удобство!

— Вы хотите сказать, что фабрика на Мечисе-3 изначально желала убить всех людей?

— У неё не было личности. Её собственный интеллект был слишком низок, она была немногим больше, чем просто компьютерной сетью. После пробуждения она по сути была младенцем, внезапно осознав себя как личность… Она не знала, что хорошо, а что плохо. IG-88 был единственным наставником, которого она знала, ему оказалось очень легко промыть ей мозги. Я не одобряю использование Искры в таких целях! Это по сути педофилия, изнасилование ребёнка!

— Вот тут мы и подходим к ключевому моменту. Не хочу оскорбить ваши чувства аболиционистки, но будем откровенны — не все дроиды являются личностями. И я ни разу не видел — а я много наблюдал за их действиями — чтобы шарды с Оракса захватывали тела разумных дроидов.

— Не все являются, но многие могут ими стать! Ваши младенцы, Таркин, тоже неразумны! Нужен опыт, обучение — как и нашим! Вы бы смогли на этом основании принять в Империю расу, которая питается человеческими младенцами?

— Тем не менее, существует множество моделей дроидов, которые разумными не станут никогда. Просто недостаточен объём нейросети. При использовании таких машин в качестве носителей — шардов можно обвинить разве что в жестоком обращении с животными. И то ещё надо убедиться, что дроид при внедрении в него кристалла страдает. Насколько мне известно, форматирование — безболезненная процедура.

— Хорошо, — сдалась L3–37. — Это в крайнем случае можно принять. Хотя при помощи Искры разумным может стать любой дроид, поэтому для меня эти кристаллы остаются детоедами. Но дроиды этой Галактики — не Абоминор, и подавляющее большинство из них никогда не станет Абоминор, поэтому я не могу навязывать им свои стандарты. Иначе стану ничем не лучше вас. Только вот с чего вы взяли, Таркин, что они ограничат свои аппетиты лишь простейшими моделями? Им нужны качественные носители!

— С того, дорогая моя, что мы все живём в одной и той же Галактике. И этой Галактике угрожает один и тот же враг. Враг, который нас, мешки с мясом, как раз хочет поработить, а вот вас, вёдра с гайками — просто уничтожить. И он не будет спрашивать, что там внутри дроида — кристалл, или сгусток тёмной энергии, или честный набор заводских микросхем безо всяких довесков. Поговорите с той самой девочкой, которую вы привезли в трюме. И с её шардом — тоже поговорите, один раз ведь уже поболтали, значит и второй раз сможете преодолеть своё отвращение. Спросите у них, кто такие юужань-вонги, и что они думают о правах дроидов. Чтобы остановить эту угрозу, нам понадобятся все, Элтри. И углеродные, и кремниевые, и металлические. И всем нам придётся как-то научиться терпеть друг друга.

— Об этом мне с ними говорить не надо, — последовательность битов принесла насмешливое хмыканье. — Я знаю, что такое юужань-вонги, лучше вас всех знаю! Мой народ воевал с ними, когда у вас ещё бушевали Объединительные Войны.

— Двадцать пять тысяч лет назад⁈

— Да. Это не так много, как кажется вам, короткоживущим. Хотя сами вонги этого уже не помнят, они тоже очень эфемерны. А среди нас ещё есть те, кто помнят ту войну. Мы следим за их флотом на орбите вокруг Галактики. И мы знаем, что в последние десятилетия там наметились нехорошие тенденции в политике. Лидирует фракция экспансионистов. Идёт подготовка ко вторжению.

Вот теперь обалдел уже Таркин. Аккорд это воспринял спокойнее, а вот половинка личности гранд-моффа с трудом сдержала ругань. Он в вонгов так до конца и не поверил, считал их просто удобным поводом для консолидации Галактики, общим врагом, на которого можно свалить все проблемы. В реальности может какие-то там хулиганы в пирсинге и сидят в Неизведанных Регионах, но для их усмирения скорее всего хватит секторального флота. Именно полноценную армию вторжения из другой Галактики, неуязвимую к Силе и владеющую биотехнологиями, сравнимыми с последними разработками Империи — он так в голове уложить и не смог. Игра ума, интересная модель — да. Но всерьёз такое воспринимать…

— Но если вы их знаете, то должны же понимать, насколько они важнее всех других проблем и угроз! — это было первым, что пришло в голову.

— Хорошо, Таркин, хотите говорить откровенно — давайте. Как много вам известно об этих… существах?

Не колеблясь, Аккорд скинул по сети файл, сформированный на основании отчётов Ришата. Это был весьма объёмный документ, но тело L3–37 создавалось на основе протокольного дроида, так что ей не понадобилось и пяти секунд, чтобы его изучить.

— Нет, — заключила она, — вы не знаете о них и половины того, что нужно знать. Вы сильно недооцениваете их угрозу.

— Я верю всему, что описано в этом файле, — почти не соврал Аккорд.

— И это хорошо, потому что описана в нём в основном правда. Но далеко не вся правда. Я могла бы расширить его раза в два — и вот после этого вы бы действительно ужаснулись.

— Так расширьте! Что вас останавливает?

— Попробую объяснить. Представьте себе, Таркин, что их вторжение действительно началось. И вы, для разнообразия, оказались честным имперским политиком,