"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18 - Вадим Бурденя

Дождавшись, пока рапинай откусит голову одному из беглецов, я поспешно натравил его на Рыбу. Рапинай повиновался нехотя, черные глаза глянули на меня со злобой. Еще пара таких выстрелов, и лучше бы от него избавиться, пока он не накинулся и на меня.

Я видел незащищенную спину Рыбы, полностью сконцентрированного на рапинае. Эх, сейчас угостить бы его Прицельным выстрелом, но единственная рука была занята укрощением духа. Словив еще одну пулю, тот еще хуже реагировал на команды: полетел на Рыбу не прямиком, а по дугообразной траектории – выпрямить ее мне стоило неимоверного усилия воли. Пот катился по лбу, ладонь жгло, пульсирующая нить вытягивала из меня жизнь.

Очередной выстрел ранил не только духа, но и меня. Я вздрогнул, как от удара током, однако последовавшее бешенство рапиная сыграло на руку: он самовольно кинулся на ближайшую цель, которой, по счастью, оказался не я, а Рыба.

Рапинай проигнорировал каменный бортик, за которым пригнулся разбойник, и обрушился раскрытой пастью вниз, захватывая челюстями и камни, и стрелка. Как будто циркулярные пилы вгрызлись в железобетон – раздался скрежет, дробились и плавились камни, рвалась плоть и трещали кости, кипела кровь, поляну заволокло черным дымом, царапающим гортань гадким привкусом. Я выгнулся дугой – все мышцы тела свело судорогой, позвоночник хрустел, нервы стонали от напряжения, во рту было солоно от крови.

Внезапная легкость застала меня врасплох, я потерял равновесие и упал в траву. Рапинай исчез, вернувшись в эфирные пучины, ветер стих, сорванные с деревьев листья медленно опадали на землю. На поляне не осталось никого живого. Кроме меня.

Адреналин до сих пор щекотал нервы, волосы стояли дыбом, руки покрылись мурашками. Стряхивая с лица травинки, я поднялся и выругался.

Когда-то моих навыков гоэтии хватало, чтобы чувствовать себя уверенно в любой схватке, но теперь мое секретное оружие стало не таким внушительным. Да, разбойники оказались сильнее среднего, а главарь и вовсе в два раза превосходил меня по уровню, однако результат все равно расстраивал. Пусть я не использовал Тень чернокнижника и другие способности, но если бы серебряные пули нашлись не только у Рыбы, то мне пришлось бы туго. Нужно прокачивать гоэтию, иначе в квесте Великого магистра мне ничего не светит.

Все такой же недовольный, я придирчиво собрал лут. Все на продажу, кроме кавалерийского пистолета Рыбы. Увесистый и мощный, тот был неплохим компромиссом между ружьем и револьвером, а для стрельбы хватало одной руки. Что ж, хоть что-то полезное.

Из могилы Розет торчали тростниковые трубки, обеспечивающие доступ воздуха в гроб. Все-таки Онезим слукавил, когда открещивался от копания могил. Явно ждал подходящего момента, чтобы прийти на кладбище и вырыть своих подопечных. Я достал лопату и, стараясь не повредить импровизированную систему вентиляции, приступил к раскопкам, неуклюже орудуя единственной рукой.

Когда я на половину роста скрылся в яме, лопата глухо ударила о доски. Я стал разгребать землю и выбрасывать ее наверх, пока не проступили контуры гроба. Сердце мое забилось в волнении. Я выдернул оставшиеся тростниковые трубки и подцепил крышку краем лопаты.

Розет лежала на спине, сложив руки на груди. Увидев ее лицо, я ахнул. Я отчетливо помнил, что раньше у нее была отталкивающая физиономия дешевой проститутки, однако то, что предстало моему взору, поразило меня, как внезапная радуга во время дождя.

Никогда в жизни я не видел настолько притягательного, одновременно одухотворенного и эротичного лица с безукоризненными чертами. Кожа не бледная и не смуглая, а того оттенка, при взгляде на который понимаешь, что перед тобой идеал. Так бывает, когда наливаешь в кофе молоко, и на определенном моменте видишь, что вот сейчас вкус будет наилучшим, в меру сладким и в меру терпким. Самое странное, что я даже не мог понять, какого цвета ее волосы. Они как будто вовсе не имели такой характеристики, и единственным их качеством была божественная красота. Я нависал над телом в могиле, открыв рот как дурак.

Облегающее шелковое платье не скрывало женственное и атлетичное тело. Сегодня девушек с такой фигурой называют фитоняшками. Розет была министранткой Зеленого баала, иначе говоря, куртизанкой, посвятившей свою жизнь поиску и смакованию всех удовольствий мира, а в живом сне, где мы сражались бок о бок, она предстала амазонкой, виртуозно владеющей копьем. Сейчас она затмила все свои предыдущие образы.

В сердце защемило, я вспомнил себя подростком, который тащился от рисунков Луиса Ройо. На картинах испанского художника окутанные мягким сиянием девушки были исполнены воинственной эротики. Одна лишь такая картинка вызывала в уме целую эпопею фэнтезийных приключений и эротических грез. Все это воплотилось в Розет. Я судорожно сглотнул.

Негнущимися пальцами я достал сыворотку пробуждения, которую дал мне Онезим. Приблизил флакон к ее губам, но не удержался и вместо этого поцеловал их. Губы нежные и теплые, будто она не в летаргии была, а прилегла отдохнуть после буйного танца. Я зажмурился, ловя обрывки подростковых грез, а когда отстранился, то увидел, что Розет смотрит на меня.

Ее брови взлетели вверх, глаза распахнулись и стали еще больше, чем были.

– Это случилось? – спросила она тихим и мелодичным голосом, похожим на весеннюю капель, падающую на струны арфы.

Я прочистил горло и сказал:

– Приветики.

Она радостно засмеялась и потянулась. Шелковое платье натянулось, подчеркивая изгибы фигуры.

– Ну наконец-то! – воскликнула Розет. – Наконец-то ты вернулся за мной!

– Прости, что так долго, – пробормотал я. – Должно быть, ужасно без конца сражаться со свинолюдами.

Она лукаво улыбнулась и подмигнула.

– Я убила их всех.

– Всех? – опешил я. – Их же там тысячи!

– Всех до единого. Это меня как-то изменило, что ли…

Я промолчал, полностью согласный. Впрочем, позже мне объяснили, что дело не только в этом.

Розет легонько ткнула пальцем в повязку на моей глазнице.

– Милый шрам, тебе идет.

Я обнаружил, что чуть ли не лежу на ней, вглядываясь в лицо, а ее руки обнимают меня. Она покосилась мне за плечо и спросила:

– А мы в могиле?

– Да.

– Никогда еще не занималась любовью в могиле.

Воистину, все когда-то случается в первый раз.

Глава 5. Первое погружение

TimeVideoGame: Сергей, из ваших слов о полной субъективности человеческой жизни следует, что человек способен автономно развиваться внутри себя самого. Тогда зачем ему вообще нужен материальный мир, такой инертный, сложный и несправедливый?

Сергей Дедалов: Странные вопросы – вы