Небесный суд - Стивен Хант

— Идут! — крикнул стоявший у окна Никльби.

На толстые стены Ток-Хауса обрушился залп приглушенных выстрелов. Молли нажала на спуск винтовки, и отдача приклада больно ударила ее в плечо. Она не увидела, попала в цель или нет — на улице было темно, а мундиры на убийцах были чернее штанов трубочиста.

— Крепче прижимай приклад к плечу, девочка, — посоветовал коммодор Блэк. — Тогда будет не так больно.

С этими словами он положил свой жуткий восьмиствольник на подоконник открытого окна и выстрелил. Клоны Коппертрекса принялись собирать отстрелянные гильзы, ломать их и высыпать разбитые кристаллы в каменные ведра. Один из них заново зарядил ружье и передал его Молли. Быстродум затаился рядом, скрытый анализатором крови и верстаком. Пока слуги помогали отразить нападение на дом, он предпочитал хранить молчание.

— Аликот! — позвал Блэк. — Займись делом, пока мы сражаемся за наши жизни!

Коппертрекс ничего не ответил. С улицы продолжали доноситься громкие крики. Острорукий бегал по темному саду, нанося нападающим удары руками-копьями. Пока они не появились, он прятался в тени деревьев, дожидаясь момента, когда налетчики соберутся перед домом в полном составе. И вот теперь он, темная совесть быстродума, неистовствовал вовсю, оставляя после себя растоптанные тела незваных гостей.

— Ты прекрасная смертоносная машина! — воскликнул коммодор Блэк. — Но я все-таки рад тому, что между нами и тобой еще есть четыре крепких надежных стены дома.

Убийцы попытались сгруппироваться и нанести мощный удар по Острорукому, но тот, с хрустом ломая ветки и размахивая конечностями, метнулся в тень деревьев. Выскочив из сада с другой стороны, он с прежней яростью набросился на тех, кто посягнул на покой обитателей Ток-Хауса. Молли, Никльби и Блэк тем временем обстреливали налетчиков из ружей. В результате удачных выстрелов убитые падали на посыпанные гравием дорожки и тщательно ухоженные клумбы. Коппертрекс встал за спиной у Молли и, слегка оттолкнув ее в сторону, принялся передавать своим клонам мензурки с пенящейся красной жидкостью. Те выплескивали их содержимое из бреши в разбитом циферблате прямо на атакующих, которые, в свою очередь, пытались тараном пробить входную дверь Ток-Хауса, что оказалось не так уж и сложно сделать, ведь наконечник тарана был наполнен соком самострельных деревьев. Вспыхнул густой, как желе, огонь, быстро переметнувшийся на деревья, кусты и бок каретного сарая.

— Во имя великого Круга, Аликот! — взмолился Никльби. — Осторожнее с моей самоходной повозкой!

Острорукий пронзил двух нападающих, одного левой, другого правой рукой, но тут из-за кустов позади паровика, размахивая над головой пращой с тремя шарами, выросла какая-то фигура. В отличие от других этот человек не был одет во все черное и скорее производил впечатление джентльмена, только что вышедшего из шикарного, залитого светом люстр ресторана где-нибудь в Голдхейр-Парк. Свет химического огня Коппертрекса на мгновение упал ему на лицо, и у Молли от ужаса перехватило дыхание. Это был он! Тот самый старый дьявол, что приходил в бордель, тот самый негодяй, от чьей руки погибли Слоукогс и Сильвер Уанстэк. Граф Вокстион. Сущий демон из старинной баллады. Каждый раз, когда девушке казалось, что она наконец убежала от него, жуткий старик словно вырастал из-под земли — этакий вездесущий посланник смерти.

Его праща медленно обвилась вокруг ног Острорукого. В этот момент паровик как раз уложил двоих наемников ударами своих боевых рук-копий, и похожая на шлем голова повернулась в сторону нового источника угрозы. Из-за деревьев на подмогу железному воину бросился один из его клонов. Он был уже почти рядом с Остроруким, когда грянул взрыв и отбросил миниатюрного паровика на садовую дорожку. В разрывах дымной пелены Молли увидела, что нижние конечности паровика бесследного исчезли. Острорукий попытался при помощи двух передних ног ползти вперед, однако на него набросились два налетчика и с помощью какого-то оружия, похожего на гарпун, вскрыли его броню. Стоявшее у Молли за спиной главное тело Коппертрекса дернулось, а сам паровик застонал от боли, которую испытывал сейчас его клон. Никльби и Блэк обрушили на злодеев, накинувшихся на Острорукого, винтовочный залп, но, увы, было слишком поздно. Страж Ток-Хауса недвижно лежал в луже темного машинного масла, и из него медленно выливались последние капли жизненной энергии.

— Они отступают! — крикнула Молли.

Нападающие действительно отступили, скрывшись в тени деревьев.

— Нет, девочка, — возразил коммодор Блэк. — Эти негодяи со злобными сердцами знают, что наши силы на исходе. Они просто решили перегруппироваться.

Старый подводник оказался прав — через несколько минут налетчики снова появились перед домом. В руках у них были странного вида ружья, похожие на метлы с маленькими бочонками на конце, привязанные к поясному ремню.

— Что это у них такое? — удивилась Молли.

— Ложись! — крикнул Никльби и толкнул ее на пол. Вовремя, потому что в пробоину в часовом циферблате со свистом влетел бочонок одного из нападающих. Оторвавшись от ружья, он был похож на огромную перечницу, из дырочек которой вырывались струи дыма.