Фантастика 2025-50 - Сергей Ампилогов

Чертовски жаль, что фенола «еще нет». Конечно, мелинит-шимозу я делать не планировал, но вот карболка на данный момент оказалась бы архиполезной.

Но не хватает у меня ни рук, ни мозгов, ни времени, чтобы еще и химией каменноугольной смолы заниматься…

Но, забегая вперед, можно сказать, что наши с Бородкиным идеи, пройдя всевозможные бюрократические препоны, в конце концов все-таки пришли в войска в виде приказа, который привожу здесь адаптированным к современному мне русскому языку.

Приказ по армии Российской по сбережению военнослужащих от потерь некровавых:

Воду сырую пить воспрещается, только колодезную или родниковую. Прочую перед употреблением кипятить или, при невозможности, сдабривать веществами, которые лекарь знает и в указанных им количествах.

Фрукты и овощи сырые перед употреблением в пищу мыть тщательно.

При стоянке длительной рыть выгребные ямы или рвы для оправления.

После оправки руки мыть тщательно, желательно с мылом или золою. Перед едой – непременно.

Посуду после еды мыть непременно сразу. Если на данный момент возможности не позволяют – перед следующим приемом пищи – обязательно.

Волосы солдатам стричь коротко, в баню не реже раза в неделю солдат водить, белье и одежду в бане регулярно «прожаривать».

При подозрении на болезнь заразительную, заболевших помещать в карантин, жить и питаться больным от здоровых отдельно.

Лекарям, операции производя, один и тот же инструмент для разных раненых без кипячения оного использовать запрещено категорически. Если нет возможности прокипятить, то хотя бы обмывать и в имеющихся для того специальных растворах ополаскивать.

Тем лекарям, что умеют эфирным наркозом пользоваться, при болезненных операциях по возможности им пациентов пользовать. Прочим – тому учиться.

При отсутствии эфира или неумении его применять – водки или другого аналогичного напитка перед операцией пациенту давать.

В холодное время долго в караулах и подобной ситуации пребывающих после смены горячим кормить, водки, по возможности, подносить.

Не умеющих плавать по возможности тому учить, дабы при переправах напрасно воинов не терять.

…А портной все же успел к понедельнику. Обошлось мне все это удовольствие в двадцать рублей, но оно того стоило: мундир сидел шикарно, я, честно говоря, не мог налюбоваться собой любимым в зеркале. Все-таки есть что-то в военной форме. А уж при Александре Благословенном она была самой элегантной и красивой. Хоть и не самой удобной. Далеко не самой. Но самой эффектной.

А ведь у меня пионерская, а не гусарская. И все равно: темно-зеленый мундир, черный воротник с красной выпушкой, красные с золотом эполеты, гренадка о трех огнях (я же минер) на кивере…

Видела бы меня Настя!

Ладно, еще увидит. Свадьба назначена на июнь, так что приеду обязательно в форме. Впрочем, кто меня спрашивает – обязан быть в форме. И с крестом – Владимира, так же как Георгия, положено «носить, не снимая».

Так. Еще пальто, плащ, «треуголка», которая давно уже не треугольная, но так называется…

Нет, на Афину все это не взгромоздить, придется извозчика нанимать и рядом ехать.

А еще через пару дней – «Прощание с Петербургом». Так вроде назывался фильм из моей юности. Про Штрауса кажется, но могу и ошибаться.

Прощай, Невский, прощайте, Адмиралтейство и Биржа… Ну и так далее.

Здорово тяпнули «на дорожку» с Бородкиным и Кирхгофом, весьма компанейским мужиком оказался, жаль, что я раньше за ним такого не замечал…

Понамякивал ему, кстати, на предмет парочки перспективных тем для исследований, но вроде впустую: завернут на сахаристых соединениях, и все. Остальное воспринимает постольку-поскольку. Да и ладно. Пусть работает с тем, что ему интересно. Талантище все же свое возьмет.

А мне – в Ригу. Вот уж точно не думал, что занесет туда после всех приключений. До жути интересно посмотреть, какая она сейчас. Ну и уж по дороге к Соковым не заглянуть…

В общем, сами понимаете – к Насте и Сергею Васильевичу заеду пренепременно. И чего это я про июнь думать начал – на днях в мундире и предстану.

Пришлось еще разориться: купить лошадку Тихону – куда же я без своего верного Планше.

Блин! Надо ведь было узнать: можно ли офицеру иметь гражданского слугу? Что-то из глубин памяти подсказывало, что да. В общем, разберемся в усадьбе – уж Сергей Васильевич наверняка в курсе. В крайнем случае оставлю своего единственного «крепостного» там – не в армию же его забривать ради собственного удобства. Хотя в случае чего расставаться будет очень жаль – прикипел я к слуге здорово, второго такого вряд ли найду, тем более при ограниченном выборе из нестроевых пионерного батальона.

…А осенняя дорога не в пример поскучнее и понеприятней будет. Особенно когда в седле, а не в карете. Не то чтобы длительная поездка верхом доставляла мне чисто физические неудобства – нет, на ягодицах мозолей не образовалось, но дискомфорта я уже не ощущал: организм привыкает ко всему, кроме болезни, наверное.

Но осенние дождь и ветер, дующий всегда исключительно в одном направлении – в морду, никак не делают вояж вне стен автобуса или хотя бы кареты приятным. И глинистая грязь русских дорог под копытами лошади. И лужи. Лужи на дорогах – это вообще нечто инфернальное.

Горожане двадцатого века, вы не видели настоящих ЛУЖ! Те капли влаги, которые иногда собираются на городском асфальте после дождя – детский лепет на лужайке по сравнению с Ее Величеством Лужей на грунтовке начала века девятнадцатого.

Понятно, что на проселках и на пороге нового тысячелетия встречаются бермудские треугольники, в недрах которых и джип, с честью прошедший ралли Париж – Дакар, может сгинуть без следа, но на трактах между городами такого не встретишь. А тут чуть ли не на каждой версте.

И приходилось спешиваться, обходить это самое месиво из холодной воды и грязи по лугу, полю или лесу…

Ехал и думал: сколько же я могу сделать для России… Вернее, мог бы, но не смогу. Как же обидно именно это: «Мог бы, но не смогу». Пусть я и не кладезь премудрости, но ведь резина, дорожные покрытия (даже в Древнем Вавилоне асфальт клали), красители, нефтехимия и те же самые керосиновые лампы, о которых я думал «на взлете», да мало ли еще подобного – поле непаханое, только работай… А вот хрен в тряпке – рук две, голова одна, часов в сутках не более как двадцать четыре. И эта «голова» иногда спать хочет. И не хочет сойти с нарезки вследствие