Фантастика 2025-57 - Елена Артемова

Или все молятся своим богам и обещают принести жертву в случае победы?

Будет драться своим копьем, оно поменьше моего дрына, всего метра два. Раньше, на обычном спарринге я бы легко разделался с таким противником за счет лишней половины метра, настучал бы ему по кистям и рукам, не давая приблизиться ко мне.

Получил бы несколько иппонов подряд и оказался бы назван победителем.

Только это не учебный бой, не спарринг в зале, тут одна ошибка, умелое и неожиданное действие противника и все, зажимай рану рукой и готовься к смерти.

А вот что после нее идет следующим в расписании орков — лучше даже не думать.

Может, оно и к лучшему — так быстро и по-мужски отмучиться в этом страшном и ужасном мире?

Самый простой выход окажется для меня? Что меня ждет в случае поражения или даже победы?

Да одно и тоже, пожалуй, даже если я всех отлуплю тем же шестом, вряд ли меня возьмут инструктором по этому виду единоборств в племя нелюдей. Которые приносят в жертву людей так запросто и обыденно.

Напал противник на меня тоже внезапно, прыгнул и подлетев ко мне поближе, обрушил на меня град ударов концами копья, правда, не пытаясь именно лезвием попасть.

Бьет очень сильно, руки бы мне сразу отсушил, если бы я все принимал открыто.

Однако, я пока проваливаю удары и отвожу их, если бы не сила, с которой они летят, мог бы уже контратаковать и отметиться попаданиями.

Вообще, перестал как-то бояться и могу без особых проблем победить противника, если только, конечно, по четким правилам нашего клуба, которых тут никто не знает, кроме меня.

Не знает и придерживаться однозначно не станет, что очень печально.

Дал себе одну минуту на то, чтобы привыкнуть к незамысловатой тактике навала молодого орка и однообразным мощным ударам, потом сам первый раз заехал ему по кисти, плотно держащей копье. Переждал потом несколько особенно сильных ударов, которые выдал противник от обиды и порадовался внутри себя, что очень уж он простенько бьет, только на силу, без всяких обводящих хитростей.

Следующим атакующим действием попал по локтю второй руки, это уже оказалось почувствительнее для противника, а потом почувствовал, что соперник зримо начал выдыхаться.

Сам бью без особой силы, скорее, больше фиксирую попадания по частям тела противника.

Все же две минуты сплошного навала на шестах — это серьезная нагрузка, мне тоже приходится очень стараться, чтобы не получить по пальцам или еще чего хуже.

Нелюдь уже хорошо замедлился, дышит тяжело и со всхлипами.

Сейчас я чувствую уже вполне наглядно, что превосхожу орка в скорости и умении, пусть только в таком виде схватки. Поэтому я хорошо разогрелся и теперь ускоряюсь, начинаю атаковать сам, тем более, с более длинным шестом мне гораздо проще достать противника.

Попадаю два раза по одной руке нелюдю, он свирепеет на глазах, переворачивает копье уже конкретно острием и собирается ткнуть меня на полном серьезе в живот.

Вот что значит — молодая кровь, амбиции так и играют, не собирается проигрывать, тем более, что его безответно бьют на глазах у соплеменников.

Только, мне отступать некуда, раз он поднимает ставки, придется и мне с деликатным общением завязывать.

За это я сурово наказываю молодого орка, как мог бы поступить уже давно. Он получает по голове плашмя жердью, остается на ногах, только, вскоре кровь с рассеченной головы затекает ему глаза.

Крепкая все же орясина, наверняка, они все такие устойчивые к ударам!

Воин не сдается, просто больше не атакует безоглядно и выжидает чего-то, я же совсем добивать его не хочу, стараюсь выглядеть приличным попаданцем, который чисто за спорт и благородные принципы.

Какие у них тут понятия при проведении таких схваток — кто его знает?

Однако, у старшего нелюдей на продолжение интересного зрелища свой резон, он командует что-то, опять одно слово. Противник окатывает меня ненавидящим взглядом, но, все же, размазывая кровь по морде, уступает место второму молодому орку.

Пока тот занимает такую же неподвижную позицию, есть время перевести дыхание и расслабить руки.

Картина фантасмагорическая — на земле чужого мира, под чужим небом и заходящим светилом, я стою своими берцами на выжженной, пыльной земле и отмахиваюсь подобранным дрыном от существа с кожей цвета аллигатора.

Хорошо бы, что это оказался сон, только, все происходит на самом деле в реале, и удары по шесту, и кровь на лице первого орка. Цвет у нее такой, как у меня, значит, что-то общее у нас есть.

Закат просто потрясающий в степи, розово-фиолетовый в полнеба и это пока самое красивое, что я здесь успел увидеть. Единственно красивое, все остальное страшное и мерзкое.

Второй орк оказался более опытный, не лез так уж опрометчиво и продержался побольше первого, однако, все равно попался в мою ловушку, получил концом шеста под колено, отчего припал на мгновение к земле.

Главный нелюдь опять что-то буркнул краем рта, наверно, у них касание земли считается поражением.

Или, наоборот, что слишком поздно, пора заканчивать веселье конкретным способом.

Еще может быть вариант — смотрите, как нужно с такими залетными наглецами разбираться.

Молодой от меня отступил к своему гиеноконю, а оба старших орка дали пятками под брюхо своим зубастым лошадкам и дружно поскакали на меня.

— А стремян у них еще нет здесь, — автоматически отметил я, принимая защитную позу.

Я же, весь в радостном упоении от победы над уже двумя нелюдями, приготовился отбиваться и от этих, решив, что мое испытание продолжается. Смогу сразиться с ними, вполне возможно, что меня признают воином, тогда появится какой-то другой вариант для дальнейшего разговора.

Однако, шанс этот не появился, один орк меня отвлек взмахом чего-то типа кривой сабли, второй очень ловко с расстояния приложился пяткой копья по голове, свет в глазах сразу померк.

Второй раз за эти пол дня, зато теперь в двух мирах сразу, лампочку напрочь выключили.

Очнулся я лежа мордой в пыльную почву, с невероятно сильной ноющей и гудящей головой, захотел почесать ее от зуда и не смог. Поворочал головой в обе стороны, бороздя носом по сухой земле и снова чуть не потерял сознание от боли в затылке, как-то совсем не жалеючи приложил меня этот урод по башке.

Ничего хорошего не увидел, руки привязаны кожаными шнурками за кисти к моему же шесту, он лежит у меня на плечах, уже уменьшенный в