Помраченный Свет - Ханыгин Антон

— Чего раскричались? — сквозь сон проворчал Диолай, натягивая потертый разбойничий жилет на голову. — Потише там, ага…

— Верно, — Трехрукий перешел на заговорщицкий полушепот. — Нужно соблюдать осторожность, пока мы не соберем достаточно сил, — и посмотрел на похрапывающего сонзера: — Поразительно. Он не теряет бдительность даже во время отдыха. Хорошо, что рядом с нами будет такой надежный соратник.

Аели фыркнула и, утерев слезы, виновато пробормотала:

— Прошу прощения. Чихнула. Пыльно тут.

Покосившись на нее, Трехрукий задумчиво хмыкнул, изменился в лице — правда, эмоции на мертвых лицах обретали весьма специфичный оттенок, поэтому разобраться в них без должного опыта общения с нежитью не представлялось возможным, — и перевел подозрительный взгляд на Ахина:

— Вы смеетесь. Я что-то не так сказал? Или это вы… не те, за кого себя выдаете? Ты точно тот самый одержимый, который наделал шуму в Камиене, перепугал всех мощью темных сил, невероятно ловко скрылся от преследования и теперь готовится вернуться в столицу Атланской империи, чтобы обрушить возмездие на созданий Света в борьбе за права порождений Тьмы?

Тяжело вздохнув и мимоходом подумав, что с тех пор, как он был рабом Элеро, в его жизни только этот привычный вздох остался без изменений, Ахин отошел от окна.

— Я — тот самый одержимый, — подтвердил он, наблюдая за пылинками, пляшущими в лучах утреннего света. — Но, честно говоря, слухи обо мне и моих… хм, подвигах… сильно преувеличены.

Атмосфера в доме Пустоглазого ощутимо изменилась. Запахло правдой. И от общего приподнятого настроения не осталось и следа.

— Что ты имеешь в виду? — в голосе Трехрукого послышалось недоверие.

— Я немного всполошил Камиен, верно. Но это произошло совершенно случайно. А потом пострадали невинные порождения Тьмы, — пояснил одержимый, говоря все тише и тише.

— Их казнили не из-за тебя, а из-за самого переворота, задуманного Киатором и его сынишкой, — перебила друга Аели, нервно откинув со лба прядь зеленоватых волос. — Уж во всем-то подряд себя винить не надо.

— Пусть так, — не стал спорить Ахин. — Нас преследовали неудачи, одно поражение за другим. И даже если в чем-то везло, то все всегда оборачивалось в худшую сторону. Мы сбежали из столицы, а потом заблудились и чуть не умерли от голода. От преследователей нам удалось оторваться только потому, что мы и сами не знали, куда идем. А когда нам посчастливилось встретить других порождений Тьмы, мы стали живым товаром. Потом вокруг нас опять лилась кровь. И мы снова оказались в плену, едва освободившись. Выбраться из этой пучины безысходности мне удалось только с помощью Аели и… наверное, чуда… И так постоянно, — одержимый помолчал, неотрывно глядя в помутневшие глаза мертвеца, и едва слышно добавил: — Громкие слова — всего лишь слова. Ты сказал, что я могу дать надежду. А у меня ничего другого и нет.

«Вот и выговорился, — угрюмо усмехнулся Ахин. — Хотя можно было приврать… Только зачем? А затем. Нежить желает присоединиться к герою, а не к невезучей жертве обстоятельств. Похоже, я снова упустил свой шанс. М-да, опять не подумал. Пора бы перестать усложнять себе жизнь».

— Знаешь, так даже лучше, — внезапно произнес Трехрукий.

Понадобилось некоторое время, прежде чем в пустоте взгляда одержимого развеялись тяжелые мысли, уступив место недоумению.

— Что?

— Ну, весь этот героический фарс… — мертвец пожал плечами и улыбнулся: — Я еле сдерживался, чтобы не рассмеяться, пока подыгрывал тебе.

— Значит, договор в силе? — осторожно спросил Ахин.

— Конечно. Ведь наша общая цель нисколько не изменилась. Только очистилась от лишнего пафоса, — Трехрукий подошел к одержимому и хлопнул его по плечу: — А еще я понял, что ты отличный парень. Неудачник, конечно, редкостный, обманщик и трус. Но ты хотя бы пытаешься сделать мир лучше. Пусть, может быть, ради себя или друзей и близких, пусть твои методы неидеальны, пусть ты предпочитаешь подлость…

— Можешь не продолжать, — буркнул одержимый.

«Сообразительный и проницательный. Побольше бы таких порождений Тьмы — и мне не придется все тащить на своих плечах. Хм… А ведь Киатор именно об этом и говорил. Моя задача — быть символом, а остальное сделают умные и сильные».

— Так ведь он правильно все подметил, — хихикнула Аели.

— И ты туда же? Еще подругой называется… Теперь я себя ничтожеством чувствую.

— Все верно, — с готовностью подтвердила саалея.

В углу заворочался Диолай, бормоча какие-то проклятия. Хватаясь руками за стену, он встал на подкашивающиеся спросонья ноги, смачно шмыгнул носом, откашлялся и прохрипел:

— Я тут вас внимательно слушал…

— Да? — Аели театрально вскинула бровь: — И много ты расслышал сквозь свой храп?

— Это для маскировки, — отмахнулся сонзера, с трудом фокусируя взгляд. — Так вот… Я вас внимательно слушал и пришел к выводу, что вы несколько отошли от темы разговора. Да, конечно, у нас завязывается долгая и надежная дружба. Когда-нибудь мы все вместе сядем у костра и будем вспоминать сегодняшний день. По-доброму подшутим над прелестной Аели, посмеемся над фразочками нашего лидера, припомним, как я, еще не успев до конца очнуться ото сна, напомнил вам… Нет, я, конечно, уже давно очнулся, да и не спал вовсе. Это мой особенный обманный прием, я все держал под контролем. На всякий случай. Я затаился… Так вот, когда вы будете вспоминать, что я, якобы проснувшись… Ну, якобы — в смысле…

— Мы поняли, — Ахину пришлось прикрикнуть, чтобы его слова смогли прорваться сквозь плотную пелену монотонного бормотания. — Спасибо.

Диолай кивнул, потоптался на одном месте и уселся обратно в угол, приоткрыв рот и уставившись остекленевшим взглядом куда-то вперед. Сложно понять — спит он, проснулся или же нечто среднее.

— Да… — с улыбкой протянул Трехрукий, переведя взгляд с сонзера на Аели и Ахина: — Сдается мне, с вами скучно не будет.

Саалея неоднозначно усмехнулась. Одержимый беспомощно развел руками.

— Однако он прав, — продолжил мертвец. — Мне уже нужно быть на участке, а мы еще не оговорили план.

«Точно, — посерьезнел Ахин. — Пустая болтовня окончательно сбила меня с толку».

— Днем я оповещу всех, кто может согласиться присоединиться к нам, — в ровном голосе Трехрукого послышалось волнение. — Как только стемнеет, мы будем готовы покинуть Могильник. К слову, куда мы направляемся?

«Хороший вопрос. К сожалению, ответить на него я уже не могу, — глубокомысленно хмыкнул одержимый и несколько раз кивнул, якобы принимая какое-то решение. Дешевый трюк, чтобы скрыть растерянность. — Я должен найти демонов Пустошей. Напрямую до границы отсюда теперь не добраться, придется пойти обходным путем. А толпа нежити будет, мягко говоря, бросаться в глаза. Ферот нас