Тайны мертвого ректора. Дилогия - Виктор Фламмер (Дашкевич)

«Хорошо. Тогда осмотрите покои, подготовленные для ученых. Там хорошая защита. Владимир проводит вас».

Аверин повернулся к своему диву. Тот сделал жест «следуйте за мной», и все трое поспешно направились к противоположной стене. В ней имелась высокая, похожая на готическую арка.

Когда подошли вплотную, Аверин увидел, что с двуглавых орлов, вырезанных на стенах с обеих сторон от арки, падают тяжелые капли, образовав на полу лужицы. Люди и див вошли в широкий ледяной коридор с такими же сводчатыми потолками, как и в зале, но более низкими. И чем дальше они продвигались, тем меньше лужиц попадалось им на пути.

– Как вы думаете, – Аверин посмотрел на свою спутницу, – эту воду можно пить?

– Это предстоит узнать, – она улыбнулась, – для меня подготовлен запас обычной питьевой воды на неделю. Но если после очистки можно будет пить местную, это окажется неплохим подспорьем. Если это вообще вода. Я соберу и отправлю с вами образцы.

– Конечно, – Аверин задумался и решил-таки задать еще один вопрос: – Вы очень хорошо держитесь. Даже мне в этом месте несколько не по себе. Неужели вы совсем не боитесь оставаться тут?

– Гермес Аркадьевич, – проговорила чародейка, – последние десять лет я только и делала, что боялась. Первый раз спокойно я заснула на тюремной койке. А потом оказалась в Пустоши, и на глазах у меня чудовища выхватывали из клетки моих товарищей по несчастью. А когда я молилась Господу только о том, чтобы он покарал лишь меня за мои грехи, но спас остальных узников, случилось настоящее чудо. Появился он и спас всех. Поэтому, понимаете, я свое отбоялась. Этот дворец для меня – самое безопасное место в обоих мирах.

Владимир сделал жест, призывающий поторопиться. Аверин снова покормил его кровью, и они двинулись дальше, пока наконец не уперлись в дверь. Дверь оказалась деревянная и сверху целиком покрытая серебром. Аверин толкнул ее, и она легко поддалась. В дверных замках в этом дворце нет никакого смысла: если кто-то из местных обитателей захочет вломиться в комнату, никакая дверь его не удержит. Впрочем, когда во дворец прибудут колдуны, они займутся усилением безопасности. А чародейка Френкель, судя по всему, полностью доверяет Александру. У Аверина даже возникло подозрение, что у новоявленного императора Пустоши появился первый подданный-человек.

За дверью оказалась длинная прихожая, размером подходящая для человека, а не для дива. Аверин, уже привыкший к широким коридорам и высоким потолкам, подумал, что это еще один элемент безопасности. Не каждый див протиснется в узкую для него щель. В прихожей, в отличие от остальной части дворца, царила тьма.

– Подождите, – сказала Френкель и достала из сумки большой фонарь.

Помещение залил свет. Серые стены из неоштукатуренных и посеребренных только со стороны соприкосновения со льдом плит выглядели уныло. Однако в стенах имелось еще четыре двери. И Аверин поневоле задумался: были ли среди создающих убежище дивов те, кто работал в строительстве или хотя бы закусил парочкой толковых архитекторов и инженеров. Или сам Александр неплохо разбирается в вопросе?

Чародейка открыла одну из дверей, и взорам исследователей предстала просторная комната, без окон, но зато со вполне человеческой обстановкой. У стены стояла кровать – узкая, с устаревшей панцирной сеткой, в изголовье имелись свернутый и связанный веревкой матрас, подушка и одеяло. Посередине комнаты возвышались стол и два простых деревянных стула. В углу стояло несколько металлических контейнеров, а с потолка свешивалась лампочка.

– Здесь есть электричество? – удивленно спросил Аверин.

– Да, – подтвердила Френкель. – Институт переправил сюда дизельный генератор и топливо.

– И вы умеете им пользоваться?

– Конечно, – ответила чародейка, – я работала в НИИ, любой сотрудник должен уметь включать аварийное питание.

– Очень хорошо. Надеюсь, проводку сделал кто-то знающий и все заработает.

– Я тоже. Но если понадобится, я смогу ее поправить. Больше всего я боялась, что дизель не запустится на морозе, но как раз с этим проблем не будет.

Она оглядела комнату.

– А ничего, вполне уютно. Могу ли я просить вас об одолжении, ваше сиятельство?

– Да.

– Передайте, пожалуйста, в институт, чтобы они включили в следующую поставку несколько банок краски. Я бы немного облагородила свое жилище, тут несколько мрачновато.

– Да, конечно… но вы разве собираетесь остаться тут без перерыва?

– Если буду хорошо себя чувствовать, то почему бы и нет? Работать в Пустоши лучше, чем отдыхать в тюрьме, – она усмехнулась. – Здесь намного интереснее, чем в моей камере в Шлиссельбурге.

Аверин еще раз оглядел комнату. В происходящем присутствовала некая ирония. В Управлении в подобных серых комнатах жили дивы, а в Пустоши – люди.

– А что в тех ящиках? Оборудование?

– Да. И еда. Если все пойдет хорошо, вы в следующий приезд привезете еще парочку таких. В них сухпаек, печенье, сухари, консервы. Пока буду питаться так, но, думаю, когда тут появятся еще люди, нужно будет организовать кухню.

Из коридора раздался рев Владимира.

– Похоже, нам пора вернуться к переговорам, – проговорил Аверин. В покоях для ученых сила почти не давила на него, несмотря даже на то, что стеклянную стену снимали. Выходит, эти помещения хорошо защищены.

На обратном пути в коридоре воды оказалось намного больше. Без защитной стены сила императора Пустоши растапливала лед еще быстрее. Оставалось только надеяться, что переговоры успеют закончиться прежде, чем дворец рухнет парламентерам на головы.

– Я считаю, что убежище соответствует запросам людей, – вынес вердикт Аверин, как только снова занял свое место на платформе. – Вы неплохо позаботились о комфорте и безопасности исследователей.

«Я сам многого ожидаю от их работы. И рассчитываю, что ваши люди будут докладывать мне о результатах исследований подробно и ничего не скрывая, как мы и договаривались».

– Обе стороны заинтересованы в том, чтобы разобраться, что из себя представляет Пустошь, – дипломатично ответил Аверин.

«Тогда у меня есть еще несколько просьб, Гермес Аркадьевич. Люди обеспечивают своих ученых всем необходимым, но я должен как-то объяснить выгоду их пребывания здесь своим подданным. Не все из них понимают перспективы исследований. Нужно что-то, что они могут получить уже сейчас».

– Я понимаю. Вы имеете в виду еду? Вы хотите, чтобы вам доставляли животных?

«Много не нужно, их получат в качестве поощрения отличившиеся и те, кто соблюдает все правила. Меня устроят куры, кролики, козы или свиньи. Но это не все. Я хочу, чтобы сюда доставили кинопроектор и пленки с фильмами. Любыми, но предпочтение стоит отдать фильмам с простым сюжетом, документальным фильмам о животных и мультфильмам. И обучить работе с кинооборудованием кого-то из ученых. Я умею, но, к сожалению, тут нет возможности принять человеческую форму».

– Что? – Аверин едва сумел сдержать смешок. – Александр, вы что же, собираетесь показывать дивам кино?

«Да. Я уже говорил, что им нужны развлечения. Кинотеатр привлечет еще больше последователей. И я не собираюсь ограничиваться только им. Еще нужны искусственные деревья, трава, камни. И прочие элементы декора. И красители, много красителей. Я хочу создать на безопасной территории оазис. Это понравится не только дивам, но и людям, которым придется оставаться здесь надолго».

– Что же, я передам ваши пожелания ее величеству. – Чем дальше, тем больше становилось понятным, что Александр затеял поистине грандиозный проект.

«Расскажите ей о том, что вы тут увидели. Это поможет ей принять правильное решение. И еще передайте императрице Софье, что я хочу провести с ней официальную встречу и заключить соглашение между нашими государствами».

– Личную встречу? – Аверин нахмурился.

Эта просьба стала неожиданностью. Но Александр однозначно не привык ходить вокруг да около.

«Да. В присутствии высших чиновников империи. И заключить пакт о торговом и научном сотрудничестве».

– Ее величество рассмотрит вашу просьбу, – проговорил Аверин с некоторым сомнением, и Александр немедленно его уловил.

«Пусть императрица Софья хорошенько подумает над моим предложением. Признание Пустоши государством станет не только большим шагом в отношениях между дивами и людьми, но и важной ступенью для признания новой правительницы другими государствами».

– В этом есть резон, –