Цусимские хроники. Апперкот - Сергей Протасов

С возвращением «Сома», а также с окончанием послепоходового ремонта «Дельфина» и «Налима», можно будет сформировать вторую пару разведчиков, имея еще одну лодку в резерве. Конечно, это на грани или даже за гранью выносливости людей и техники, но выбора в данный момент не имелось совершенно. Информация из района Сасебо, причем самая свежая, требовалась как воздух, а никаким другим способом быстро узнать что-либо и не встревожить противника было невозможно.

Для обеспечения снабжения и оперативной связи этой разведки с базой планировалось использовать миноносцы цусимского гарнизона и истребители Матусевича. Они должны будут доставлять бензин и провизию, а также забирать пакеты с информацией от подводников каждую ночь у западного побережья Готских островов в заранее обусловленных точках, не далеко от побережья. В район встречи лодки будут приходить поочередно, чтобы не оставлять без контроля Сасебо.

Тут же начали разрабатывать примерный план самого штурма, учитывая как карты с «Малазиен», так и последние сведения, доставленные крейсерами Добротворского и истребителями Матусевича. Нашлось много интересного и среди добытых на перехваченных судах бумаг, уже обработанных аналитиками штаба.

К сожалению, главный вывод состоял в том, что японцы, со свойственным им трудолюбием и усердием, гораздо лучше готовились к этой войне, чем мы и чем считали в Петербурге. По обрывкам сведений удалось установить, что еще за год или даже два до ее начала ими был разработан некий документ, описывающий Желтое и Японское моря и Корейские проливы с точки зрения возможного театра боевых действий^[3].

В нем назывались пять подходящих для снабжения армии портов на западном побережье Кореи. Кроме уже известных Чемульпо и Нампхо в этом списке значились еще Дадингоу, Анчжю, Цинампо и Кунзан. Учитывая то, как основательно японцы располагаются в Корее с самого начала войны, все эти порты сейчас могли активно использоваться для снабжения войск. Находясь в глубине шхер за островами и речными барами, они имели довольно мощную природную защиту, так что каких-либо береговых укреплений там сейчас могло и не быть вовсе, а вот транспорты с военными грузами вполне даже возможно найти.

Если еще принять в расчет тот факт, что японцы теперь стараются избегать ходить открытым морем, вполне логичным и наиболее вероятным казалось, что они должны попытаться наладить приемку грузов в этих уже проверенных и, судя по всему, хорошо освоенных гаванях. Следовательно, любое движение нашего флота в Желтое море воспримут как угрозу для судов, возможно, там уже находящихся.

При этом игнорировать такую угрозу они не смогут, на чем и можно попытаться их подловить, имея в виду, в первую очередь, атаку Сасебо. Аналитиков «напрягли» дополнительно, озадачив пересмотром всех предыдущих донесений с самого начала войны о пунктах возможной приемки армейских транспортов в Корее.

В ходе этой кропотливой работы всплыли названия японских управлений, обеспечивавших выгрузку войск, такие, как «Оцу», Тэй», «Хэй» и так далее, не вносивших дополнительной ясности в возможно складывающуюся новую схему грузоперевозок. Но отыскался и еще один потенциальный объект для нападения – порт Хеджу, который японские морские и армейские офицеры обследовали и планировали использовать еще в январе – феврале прошлого года^[4].

Изначально не имея достаточных сведений о навигационных и прочих особенностях тех вод, используя лишь трофейные карты, лоции и прочую документацию, прорабатывались максимально простые, быстрые и безопасные способы проникновения небольших разведывательных отрядов на все намеченные стоянки. Только так можно было обеспечить полный охват интересующих нас объектов с имеющимися скудными силами.

Но это должны были быть только отвлекающие действия. Помимо их детального планирования предстояло всерьез подумать и о способах подавления системы обороны столь мощной крепости, как Сасебо. Требовалось учесть, что за прошедшее с начала активных действий время противник вполне мог приспособиться к нашей уже вполне сформировавшейся тактике и разработать контрмеры.

Кроме того, вызывали обоснованную тревогу обнаруженные на Осиме строящиеся новые скорострельные батареи, весьма опасные, учитывая их расположение и общую географию прилегающих к Сасебскому заливу вод. Особенно, имея в виду, что штурмовать примитивно в лоб, идя напролом, мы себе позволить никак не могли. Требовалось отыскать изящное, но в то же время надежное решение.

При разработке связанных с этим планов штабу также пришлось перелопатить массу трофейных документов, наших рапортов и докладных записок, постоянно поступавших от командиров ходивших в море кораблей. Попутно выяснились подробности рейда цусимских миноносцев и миноносок, предпринятого еще в начале июля.

Эти подробности показались сначала совершенно невероятными. Было даже непонятно, как такое могло проскочить мимо штаба без дополнительного анализа и перепроверки. Чтобы максимально быстро прояснить абсолютно все, решили выслушать непосредственных исполнителей той авантюры.

С этой целью с позиций в дозоре у входа в пролив были вызваны миноноски №№ 47 и 18, чьи командиры, мичманы Хладовский и Черкашин, вместе с другими ходили в тот рейд, но отличились больше прочих. Ознакомившись с их рапортом о скрытном проникновении почти к самому Сасебо, выуженным штабом из общей кучи документов, Рожественский решил лично поговорить с ними. Посланный за офицерами адмиральский катер вернулся через час.

В ходе беседы, помимо самих обстоятельств вылазки, командующий с удивлением узнал, что еще во Владивостоке, по опыту плавания в заливе Петра Великого, часть миноносок, направлявшихся на Цусиму, оборудовали легкими ходовыми мостиками, поднятыми на стойках над палубой. Это, хотя и несколько увеличивало заметность, позволяло гораздо увереннее управлять судном.

Их устаревшее вооружение из шестовых, метательных и прочих древних мин, весивших изрядно, но уже не представлявших реальной боевой ценности, так же как и револьверные пушки, полностью демонтировали и заменили двумя современными одноствольными 47-миллиметровками. Это заметно разгрузило кораблики и позволило провести еще ряд необходимых работ.

Пушки поставили на слегка возвышенных над палубой легких банкетах с площадками для расчетов, размещенными перед мостиком и позади дымовой трубы, также ставшей выше на четыре фута, и обнесли парусиновыми обвесами. Это хоть как-то защищало прислугу орудий от брызг и небольших волн. При необходимости можно было быстро установить поворотный аппарат для метательных мин в носу или принять по три мины заграждения на рельсы в корме. Но это все уже в перегруз и только при спокойном состоянии моря.

Кроме того, были усилены корпуса, заделаны все «лишние» отверстия и люки в палубе, увеличены и подняты много выше раструбы вентиляторов котельного и машинного отделения, что резко улучшило условия работы механизмов. Оборудован кубрик для экипажа, перед баковой пушкой установлены высокие волноотводы и смонтированы приспособления для быстрой заводки тралов на юте и устройства для механического сброса вешек, оснащенных донными якорями по принципу минных, только гораздо меньше и легче.