Красная трава - Борис Виан

Ляпис утер лоб. Хмельмая ничего не сказала, она ждала,ничуть не удивившись.

— Что ему от меня надо? — проворчал Ляпис словно бы толькосамому себе. — Всякий раз, когда мы вместе, он тут как тут.

— Ты заработался, — сказала Хмельмая, — и еще устал запоследнюю ночь. Ты все время танцевал.

— Пока тебя не было, — сказал Ляпис.

— Я была рядом, — сказала Хмельмая, — мы разговаривали сВольфом. Иди ко мне. Успокойся. Тебе нужно отдохнуть.

— Да, конечно, — сказал Ляпис.

Он провел рукой по лбу.

— Но этот человек все время тут как тут.

— Уверяю тебя, тут никого нет, — сказала Хмельмая. — Почемуя никогда ничего не вижу?

— Ты никогда ни на что не смотришь… — сказал Ляпис.

— На то, что мне досаждает, — сказала Хмельмая.

Ляпис приблизился к ней и уселся, не касаясь.

— Ты прекрасна, — пробормотал он, — как… как японскийфонарик… зажженный.

— Не говори глупостей, — запротестовала Хмельмая.

— Я же не могу сказать, что ты прекрасна, как день, — сказалЛяпис, — дни бывают разные. Но японский фонарик красив всегда.

— Мне все равно, уродлива я или прекрасна, — сказалаХмельмая. — Лишь бы я нравилась людям, которые меня интересуют.

— Ты нравишься всем, — сказал Ляпис. — Так что и они тоже ввыигрыше.

Вблизи видны были ее крохотные веснушки и на щеках — нитизолотого стекла.

— Не думай обо всем этом, — сказала Хмельмая. — Когда яздесь, думай обо мне и рассказывай мне всякие истории.

— Какие истории? — спросил Ляпис.

— Ну тогда никаких историй, — сказала Хмельмая. — Ты что,предпочитаешь петь мне песни?

— К чему все это? — сказал Ляпис. — Я хочу обнять тебя ипочувствовать малиновый вкус твоей помады.

— Да, — пробормотала Хмельмая, — это замечательно, это лучшелюбых историй…

И она покорилась ему, чуть его не опередив.

— Хмельмая… — сказал Ляпис.

— Сапфир… — сказала Хмельмая.

А потом они опять принялись целоваться. Приближался вечер.Увидев их, он остановился неподалеку, чтобы не помешать. Он, пожалуй, пошел былучше с Вольфом, который как раз сейчас возвращался домой. Часом позже всепогрузилось во тьму, кроме оставшегося солнечного круга, где были закрытыеглаза Хмельмай и поцелуи Ляписа в дымке испарений, исходивших от их тел.