Эндор II - Адэмар Роханский

— Красный, красный! — взмолился я.

Дед силой магии потушил костёр. Палец весь почернел. Я сказал, что запахло жареным? Какое там… Блюдо сгорело начисто. Клиент будет недоволен…

— Ну, поздравляю! — похлопал меня радостно Марониус. — Теперь ты – маг огня. И в скором времени будешь метать огненные шары. Размер твоего шара это позволяет.

— Не получится, — печально буркнул я, кривясь от острой боли в пальце. — Он такой же бесцветный, как и был.

Марониус непонимающе уставился на меня.

— Ты же сказал «красный»?!

Я пожал плечами.

— Слово «красный» проще кричать, чем «бесцветный».

Марониус усмехнулся.

— Бедняга, от боли забыл, как произносится слово «бесцветный»?

— Можно и так сказать, — я указал на палец. — Ты будешь смеяться или поможешь мне как-то унять боль?

— Сам помоги!

Я вскинул бровь, но сразу же догадался

— Точно, надо направить туда энергию. А разве не нужно выбрать какую-то стихию до того?

— Нет. Это доступно всем. И даже бесцветным. Как и любые мелкие заклинания: костёр развести, плод с дерева сбить лучом, и тому подобное.

— Понял! — я направил канал в палец, откуда просочилась энергия, распространяясь по пострадавшей области. Почувствовал, как боль немного утихла, а исцеление стало действовать. Прямо на глазах кожа принимала обычный цвет. Не прошло и минуты, как я двигал уже совершенно здоровым пальцем. Шар опустел совсем немножко: энергии хватит ещё на сотню таких исцелений. На палец-то много не надо, хотя на целую ногу трат будет намного больше.

— Значит, маг воздуха! — задумчиво кивнул старик. — Один из лучших вариантов.

— Ага, из четырёх лучших! Хватит успокаивать меня. Я прекрасно знаю, что каждая из стихий по-своему хороша.

— Молодец! — подтвердил маг. — При определённых обстоятельствах каждая стихия показывает себя лучше, чем другие.

— Ясное дело. А как соприкоснуться с воздухом?

— Ну, это проще всего! Просто представь, что касаешься воздуха.

Я сосредоточился.

— Ну что?

— Всё тот же. Бесцветный.

— Вот же нахрен! — выругался громко старик.

Глава 4

Прошёл ещё месяц.

Я продолжал усиленно тренироваться. К прежним физическим нагрузкам я добавил удары ногами: работал по всем этажам, так сказать, особенно по верхним – растяжка, благодаря магу, теперь это позволяла. Вдобавок я научился направлять каналы с энергиями сразу в обе ноги, увеличив тем силу ударов и скорость. Я отрабатывал приёмы на небольших деревцах со стволами диаметром примерно с ананас. Удары сыпались за ударами, и я частенько входил в кураж.

В один из таких дней отчётливый треск вывел меня из своеобразного транса. Сначала я с ужасом подумал, что это моя нога, но нет. Просто очередное бедное дерево, не выдержав моего напора, завалилось набок, выпростав корешки из-под земли.

— Не хрена себе! — протянул я, в шоке рассматривая результаты моих занятий. Вокруг, оказывается, уже столько деревьев валяется.… Маг, скорее всего, будет недоволен: план по заготовке древесины мы давненько перевыполнили. И он почти месяц назад закрылся в кабинете на первом этаже: выходил лишь изредка, чтобы поесть, и снова исчезал. Всё это время Марониус оставался немногословен и чрезвычайно задумчив. Скорее всего, он расстроился, что я не получил профильную специализацию в магии.

Мне оставалось только разводить руками: не ломиться же к нему, в конце концов, требуя компании. Хочет быть один, ну и пусть. Надо уважать чужие желания. Главное, он успел объяснить мне, что и как работает. Теперь нужна только практика. И цель, разумеется. А цель я видел чётко: достаточно было взглянуть на поседевшую, как старушка, белочку, постоянно сонную, вялую, тяжело дышащую.

Поэтому месяц прошёл в беспрестанных тренировках. Спать я ложился, когда больше не оставалось сил даже помыслить о чём-то.

Разумеется, я не оставил занятия с моим любимым боевым топором. Он по-прежнему был красив – чёрное древко с большим рубином на торце, сорокасантиметровое лезвие в виде полумесяца. Мой обожаемый бродэкс.

Теперь-то я с тобой справлюсь своими силами, а не даром системы. За два месяца я прилично окреп: высокий, поджарый, жилистый.

Так я крутился в смертоносном танце, отрабатывая приёмы великих воителей, сохранившиеся чудом у меня в голове. Не забывал комбинировать их и с работой ногами. Получалось, надо заметить, недурно. Я чувствовал, что совершенствую совершенство. Неописуемое ощущение.

Пот лил градом, мышцы забились, и я остановился, чтобы передохнуть. Приходя в себя, почувствовал чужие взгляды и заметил наблюдающих за мной Пусю и Марониуса. Маг одобрительно кивнул мне и зашёл в дом. А белка, цокнув, будто бы в поддержку, свернулась клубочком на ближайшем пеньке и прикорнула.

А я продолжал. И снова… и снова…

Также мне нравилось бегать. Вливая магию в стопы, я носился в два раза быстрее обычного. Энергии полного шара мне хватало на час бега. Живность окрестных лесов пребывала в натуральном шоке. Как-то раз за мной в погоню ударился огромный медведь «Гризли». Через пять минут пробежки он зарычал недовольно и оставил погоню. Я, остановившись, крикнул:

— Ну что ж ты так? Обиделся что ли? — медведь никак не отреагировал на мои слова. Кинувшись за косолапым, я обогнал его, встав в трёх шагах перед недоумевающей мордой. Ухмыльнувшись, немного красуясь, стал отрабатывать приёмы, стремительно сближаясь и нанося удары. Но по-настоящему не бил, фиксируя точку в десяти сантиметрах от косматой туши. Медведь буквально охренел от такого нахальства и несколько мгновений позволял мне этакую наглость, потом тряхнул башкой и поднялся на задние лапы. Теперь он желал достать меня, и сделал к тому немало попыток, но безуспешно – моя скорость была слишком высока. Так мы «сражались» около пяти минут. Встретились, так сказать, два мастера бесконтактного боя.

Вдруг медведь громогласно зарычал. Ему надоел этот безрезультатный, идиотский поединок. Я как раз зафиксировал ногу около его плеча и замер. Зверь молча смотрел на меня, а я на него. Медведь словно что-то пытался мне внушить, но я всё никак не мог понять. Мне показалось, что он взывает к моему разуму. Всё это время я держал ногу вскинутой, но мишка делал вид, что не замечает её. Но когда я стал двигать пальцами, терпение медведя лопнуло: он громко рыкнул, выказывая крайнее своё недовольство.

Косолапый клацнул мощной челюстью в сторону надоедливой ноги. Я стремительно её отдернул, и, дождавшись пока медведь успокоится,