Что такое не везет - Алекс Войтенко

наружной створкой, заодно отворив и форточку. Затем балансируя на отливе, аккуратно прикрыл створки, и через форточку, поставил верхний шпингалет на место, после чего спрыгнул вниз, Благо, что было не очень высоко. Выбрался на тротуар и спокойно направился в сторону автобусной остановки.

Нужно было позавтракать, а в это время, судя по настенным школьным часам, которые показывали семь утра, поесть можно было только возле автовокзала. Как раз к этому времени, приносили горячую самсу. Стоила она по пятнадцать копеек за штуку, и раньше мне перепадала, довольно редко, сейчас же когда у меня в карманах позвякивало больше семнадцати рублей мелочью, я рассчитывал наесться до отвала, и еще взять с собою. Так оно и вышло. Взяв сразу четыре самсушки, завернутые в лист плотной бумаги, дошел до привокзального буфета, и взял там стакан горячего чая. После чего пристроившись в уголок, спокойно позавтракал. Пока поглощал самсу, успел услышать, как буфетчица, требовала от посетителей готовить мелочь, мотивируя тем, что кассу вчера сдала, а новой пока не наработала.

Доев пирожки, и выждав подходящий момент, подошел к буфетчице и произнес:

— Тетенька, я слышал вам мелочь нужна. У меня возьмете.

— Откуда у тебя? Много?

— Я копилку вскрыл, на конструктор копил, больше пятнадцати рублей.

Услышав о конструкторе, или может вспомнив что-то свое, тетка, заулыбалась и приказала:

— Выкладывай сюда! — Ставя на прилавок, железный поднос.

После того как я выгреб кучу мелочи взялась пересчитывать ее. В этот момент подошел какой-то покупатель, и что-то спросил. Буфетчица отмахнулась, а после выставила на витрину табличку, где было написано: «Технический перерыв 15 минут», и продолжила считать мелочь. В итоге, я обзавелся пятью трехрублевыми и одной рублевой купюрами. Кроме того, осталось еще семьдесят копеек мелочи. И это было прекрасно. Все же бумажные деньги легче упрятать, да и легче носить. Сытый и довольный, я вышел на площадь перед автовокзалом, размышляя о том, куда двинуться дальше. Идти домой, совершенно не хотелось, и по большому счету, делать там было нечего. Разве что смотреть на пьяные рожи родителей и вдыхать миазмы давно нестираного белья и всеобщего запустения.

Но появиться там все же было необходимо. Хотя бы для того, чтобы забрать ключи от входных дверей, чтобы опять не искать себе место под ночлег. В принципе, в этом случае, сейчас не самое удобное время. Папашка наверняка уже куда-нибудь исчез, разыскивая очередной фунфырик, и распивая его с закадычным Толянычем, а мать, наверняка тоже или собирается, или уже отправилась на вещевой рынок, торговать остатками тряпья, что я не успел сдать. Так что идти сейчас домой, не имело смысла, дом наверняка закрыт, а оставить ключи для меня, никто не озаботился. С другой стороны, сейчас можно было бы спокойно добраться до своей комнаты, пока никого нет, и организовать заначку. Как это сделать? Да в общем достаточно просто. Способов уйма, и перечислять их можно до вечера.

И я, направился в сторону вещевого рынка. По пути зашел одно злачное место, где можно было в любое время, через грузчика купить бутылку «Бормаллея». Бормаллей, Борматуха, Борман — все это относилось в плодово-выгодному вину местного разлива официально называемому «Алмазар» или «Чашма». В них обеих было восемнадцать градусов крепости и стоили они всего один рубль сорок копеек. И продавались всем подряд, в любое время дня, поэтому мой возраст никого не заинтересовал. Конечно выбрасывать такие деньги было немного жаль, но с другой стороны, их вполне можно было обменять на ключи от дома. Одним словом, я хотел предложить «пизирёк» мамашке, взамен на ключи, и думаю она не откажется. Тем более, что наверняка мучается похмельем со вчерашнего, а наторговать на бутылку, еще не успела. Заодно и смягчит свой гнев, касающийся сданных тряпок. Как бы то ни было, а выслушивать ее инсинуации очень не хотелось.

Стоящую у входа на вещевой рынок маманю, слегка задубевшую от холода, и отпугивающую всех клиентов своим перегаром, я заметил еще на подходе к рынку. Маманя, то и дело хваталась за голову и закатывала глаза, изображая из себя умирающего лебедя, и едва сдерживала свои порывы, чтобы не рухнуть на снег. Весь ее вид говорил о том, что у нее жуткое похмелье, и ей срочно нужно подлечиться, иначе она скоро просто отключится. По большому счету, он держалась только из-за того, что на улице был легкий морозец, и лелеяла надежду, продать что-то из тряпок, чтобы было на что опохмелиться.

Заметив меня, идущего вдоль рядов, и время от времени останавливающегося возле очередного продавца, и разглядывающего товар, она уперла руки в боки, ее глазки налились кровью, и она уже собралась было гаркнуть во все горло, начав петь мне нотации, но похоже из-за похмелья, ее голос дал петуха, и пока она откашливалась, приходя в себя, я оказался возле нее.

— Как ты себя чувствуешь? — Нейтрально-безразлично поинтересовался я. — Ключи от дома дай.

— Сейчас распродам все и вместе пойдем, — постукивая зубами от холода произнесла мать.

— Согреться хочешь?

Маманя посмотрела на меня удивленными глазами. Я откинул полу своей фуфайки, показывая ей вожделенное горлышко. Мамашка сразу же потянула туда свои клешни. Я отпрыгнул в сторону и произнес протягивая руку.

— Меняю на ключи от дома.

Маманя сразу же начала рыться по карманам, выуживая оттуда ключи. Забрав их у нее, я повернулся к ней лицом и передал бутылку в ее руки.

— Сбегай в уборную, а то менты заметут. — Сказал я ей. Здесь в открытую пить было нельзя, за этим строго следили. Залететь в трезвяк, было проще простого, потеряв при этом весь свой товар, и мать это прекрасно понимала.

— Я быстро! — Бросила она, срываясь с места и убегая в сторону туалета.

Уже через пару минут она вышла из туалета, вполне нормальной, во всяком случае, похмельной трясучки у нее, уже не наблюдалось. Да и сама разговаривала вполне адекватно. О том, где я взял бутылку и откуда у меня на нее деньги, вопросов не возникло. Принес и слава богу. Дождавшись, когда она подойдет ко мне, бросил ей что пошел домой и до ее прихода буду дома, отправился домой.

Дома было все по-старому, за исключением, пожалуй, того, что отсутствовал отец. Но так было даже лучше. Первым делом, решил навести порядок в собственной комнате. Все же мне в ней жить, а находится в том бардаке, который там сейчас имел место, было по меньшей мере противно. Тут