Приказано поступать по совести - Сергей Елисеев

В правящих кругах быстро поняли, что дело пахнет керосином. За историей публичного противостояния силовиков и олигархов наблюдала вся страна, и если бы были обнародованы результаты расследований относительно многочисленных молдавских благотворительных фондов и компаний-однодневок, а так же местных филиалов USAID, то разъярённый народ, уставший от того, что собственное правительство не даёт им спокойно жить, лишь бы выслужиться перед западными хозяевами, через два дня сам посадил бы президента Майю Санду на вилы, как это произошло с крупными помещиками в последствии октябрьских событий 1917 года в России.

А потому, власть пошла по пути наименьшего сопротивления. Она позволила силовикам посадить бизнесмена Павла Гросу, владельца благотворительного фонда Pace Liberă, однако не допустила, чтобы они перешли к расследованию деятельности непосредственно благотворительного фонда, дабы не вскрылись некоторые деликатные детали деятельности фонда.

Таким образом, градус общественного волнения снизился. Получив желанную справедливость, хоть и в небольшой дозе, народ выпустил пар и успокоился. А через пару месяцев, когда информационный шум окончательно стих, а интерес населения иссяк, министры по-тихому, без всякой огласки, провели кадровые перестановки в СИБ - Службе безопасности Республики Молдова.

Отца трогать не стали, ибо было крайне сложно, если вообще возможно, доказать его причастность к повторному возбуждению уголовного дела и приданию огласки этой ситуации.

И вроде как мы победили, ведь да? Насколько это вообще было возможно, мы отомстили тем, кто убил маму. Но этого недостаточно. Её было уже не вернуть, и даже 10 лет тюрьмы не были бы достаточным наказанием за этот бесчеловечный поступок. Но у всей этой истории была и обратная сторона.

Я был морально разбит и опустошён. Впервые в жизни я увидел всю жестокость и безжалостность системы, в которой мы живём. Я всё понял. Понял, что сама система не допустит, чтобы мы были едины. Понял, что её спонсоры и основоположники сделают всё, что могут, заплатят любую цену, дабы подавить праведников и тех, кто пытается сделать хоть что-то на благо людей. Единство народа, взаимопомощь и безразличие смертельно опасны для неё, эмпатия и человеческие чувства неприемлемы, а честь и совесть порицаемы. Нам с самого детства пытаются навязать, что нет ничего важнее нас самих и нашего благополучия, на протяжении всей жизни нам доказывают, что помощь другим людям в трудной ситуации наказуема и непременно влечёт за собой проблемы и что руководствоваться необходимо только своей выгодой. Это и есть основополагающая проблема индивидуалистического капитализма, существующего в рамках огромной неоколониальной империи. Это опухоль на теле человечества, паразит, питающийся нашей разрозненностью и нашими междоусобицами. Ему хорошо там, где всем плохо, и выгодно то, что невыгодно никому. И что самое печальное, всего лишь за несколько десятков лет мы убедили себя в том, что давать этой опухоли паразитировать на себе и распускать свои метастазы по всему телу - единственный возможный вариант выжить. Мы отказались от совести, отказались от единства ради призрачной выгоды, которой на самом деле и нет. Вместо обещанной нам свободной жизни мы, как крысы, прячемся по углам, боясь лишний раз подать голос, чтобы не заиметь лишних проблем на свою голову. Мы слишком легко согласились с тем, что человечность не просто не приветствуется, а ещё и наказуема.

Да, в этот раз мы сплотились, добились своего, отомстили за смерть ни в чём неповинного человека. Но что с того? Это всего лишь одна история, коих в год происходит десятки, если не сотни. Эти истории не получили огласку и были очень быстро забыты. Да, мы впервые одержали победу над несправедливостью системы, мы дали народу надежду и смогли, хоть и ненадолго, но растопить лёд в сердцах людей, давно потерявших надежду на справедливость. Но толку от этого, если беспощадная государственная машина, построенная на безразличии, равнодушии и бесчеловечности даже не дрогнула от фурора, созданного тюремным заключением Павла Гросу? Мало того, что она продолжила своё существование, в добавок к этому она ещё сильнее укрепила свои позиции, найдя повод для очередных кадровых зачисток.

Выходит, мы не смогли раскачать систему. Мы лишь дали ей повод начать решать свои проблемы ещё жестче и ещё более радикально.

Я помню, что тогда я на месяц пропал из общества. Я не появлялся ни в школе, ни на тренировках - это была инициатива отца. Я угасал буквально на глазах, и из-за этого он не хотел, чтобы излишнее внимание со стороны окружающих давило на меня ещё сильнее, ибо, в конце концов, я никогда ни от кого не скрывал, кем работают мои родители. А потому, когда дело об убийстве Надежды Белозёровой обсуждала вся страна, у моего круга общения не возникало ни толики сомнений о том, о какой именно Надежде Белозёровой идёт речь.

Я винил себя. Винил в том, что именно из-за меня маму убили. Из-за моего юношеского максимализма, из-за моего воспалённого чувства справедливости. В конце концов из-за того, что чувство гордости, воспарившее внутри меня, не позволило мне пойти на уступки влиятельным людям. И за своё упрямство я заплатил высочайшую цену. Даже выше, чем я мог себе позволить.

Пожалуй, я так бы и продолжил обвинять себя в случившемся, изнутри разрушая себя рефлексиями и самобичеванием, если бы не роковой разговор с отцом, окончательно поставивший точку в этой истории и ставший для меня переходом на новый жизненный этап с чётко поставленными жизненными ориентирами.

- Андрей... - ему начало разговора давалось ещё сложнее, чем мне, ибо важно было подобрать правильные слова, - я понимаю, тебе нелегко, и ты винишь себя в том, что случилось с мамой. Но поверь мне, твоей вины здесь нет.

- Но ведь если бы я тогда не упёрся, и не отказался бы от раскаяния, то она была бы жива. - полным печали голосом сказал я, а на глаза вновь навернулись слёзы.

- И твой поступок не был ошибкой. - добавил отец. - Видишь ли, Андрюша...жизнь, она несправедлива, и это нужно просто принять, как факт. Всегда у кого-то будет больше власти, а у кого-то меньше, кто-то будет сильнее, а кто-то слабее, кто-то богаче, а кто-то беднее. Но, будучи ослеплёнными мнимым превосходством над другими, самоназванная элита попросту забыла про то, что все мы, в первую очередь люди! Да, мы во многом отличаемся друг от друга, но тем не менее мы все одинаковы. Но система всегда будет защищать свою элиту, ибо о чём, о чём, а свои деньги капиталисты защищают сильнее, чем