Ложь - Анастасия Пименова

буквах. – Знаешь, почему я пришел именно сейчас? Сегодня? Потому что мне и так известно, что ты оставила одну последнюю капсулу для брата. Поэтому я почти твой последний шанс.

– Нет.

– Нет? – Ашер засмеялся, откинув голову, но после серьезно посмотрел на меня. – С момента, как мы вернулись, то за тобой постоянно следили. За тобой и твоим братом. Мне известен каждый ваш шаг, каждый твой вечерний поход к Зейну и ночевка с ним. Известно, что тебя мучают кошмары и что ты время от времени прогуливаешься по Анклаву, наблюдаешь и изучаешь. То, как ты стараешься не соваться в центр, боясь там встретить меня и напомнить о своем существовании, – я почувствовала, как сердце вновь начало грохотать в груди. – Мне известно абсолютно всё, и я специально оттягивал этот момент, чтобы ты совсем отчаялась и приползла, моля о помощи. Но, вероятно, ты скорее обратишься, бросив любимого брата на произвол судьбы.

– Нет.

– Нет? Тогда, что ты собиралась делать, мышка? Убегать? Воровать? – Ашер обходит меня и движется в сторону выхода. – Впрочем, уже неважно. Пошли. И ещё раз повторять не буду. Либо ты выйдешь отсюда со мной, либо я выйду один, но загляну в гости перед возвращением к Тобиасу.

Каждое сказанное им слово достигло цели и сломало что-то.

Тело отказалось подчиняться, хотя разумом я поняла, что иного выхода у меня нет. Всё, что я пыталась придумать до этого… ничего не поможет.

Ашер замер возле двери и обернулся с легким прищуром в глазах.

Я же поняла, что если сейчас переступлю порог этого дома и уйду с ним, то потеряю остатки себя.

Первый шаг дался с большим трудом, словно я вновь оказалась в болоте. Второй уже легче, а третий… даже не почувствовала, понимая, что нельзя вечно оттягивать неизбежное.

Прошла мимо него и вышла, видя его машину возле дома.

Я открыла дверцу и села вперед, ожидая, когда ликтор сядет за руль.

Даже в мыслях не засел вопрос, почему он приехал на машине. Сейчас на это плевать.

Я лишь подумала о том, что ждет дальше.

Возможно, стоит просто отключиться в этот момент… так должно быть легче. Но я не умею делать нечто подобное, не могу абстрагироваться.

Мы едем минут пять, когда останавливаемся возле знакомого здания, до которого я случайно дошла несколько дней назад.

Дом, где работает Рэйна и Макс.

Когда я вижу, как туда заходит один из ликторов, то замираю.

– Выходи, – велит Ашер.

Дальше действую на автомате, касаюсь ручки двери, чтобы открыть её, и выхожу.

Наверное, ликтор понимает, что дальше я сама себя не заставлю сделать и шагу, поэтому берет за кисть и ведет прямо внутрь этого дома.

Когда мы оказываемся внутри, то я слышу музыку. Она звучит в меру громкости, но повсюду.

Я вижу довольные лица ликторов, которые располагаются на множествах диванах здесь, а рядом с ними стоят столики, где в бокалы налиты какие-то напитки.

Это холл или что-то такое, потому что дальше пространство расширяется и теперь вижу все больше похожих диванов и столиков. А ещё шесты. Они расположены почти возле каждых столиков, и возле них танцуют полуголые девушки. Свет приглушенных ламп играет на блестящей коже танцовщиц, создавая ощущение не то сна, не то кошмара.

Запах алкоголя и чужих духов навязчиво въедается в нос.

Чувство тревоги продолжило нарастать по мере того, как мы стали продвигаться в центр. В животе неприятно засосало.

Пробираясь между столиками, стала ловить на себе оценивающие взгляды. Взгляды, полные похоти и усталости.

Меня замутило.

Мы вышли из холла, оказываясь в узком коридоре, после прошли по нему и стали подниматься по лестнице, чтобы по итогу оказаться на третьем этаже.

Я заметила что-то похожее на ресепшен и девушку, находящуюся за ним.

– Мистер Тернер!

– Клара, – кивнул ей ликтор, – это Эйвери. Новенькая.

– Да? Показать ей всё? – она выдала мне улыбку, будто всё нормально.

– Не нужно. Я сам.

Мы прошли мимо неё, вновь идя по коридору, но уже более широкому. По бокам видны двери… и слышны за некоторыми из них стоны.

Страх пронзил до кончиков пальцев.

Мы прошли до самого конца, чтобы оказаться в полукруглой комнате, где оказались лишь трое других ликторов. И не одной девушки.

Когда я встретилась с каждым из этих ликторов глазами, то поняла, что все они мне знакомы.

Да. Все они были тогда в лесу.

Дэни, а остальных двух не знаю.

Когда дверь за нами автоматически закрылась, то пространство погрузилось в полнейшую тишину.

Внутри образовался тугой узел, когда я поняла, что это конец.

Дэниэл выдохнул дым от сигареты и затушил её, бросив окурок в пепельницу. Сделал глоток чего-то темного из своего стакана, смотря на меня.

Ашер обошел меня и сел в одно из кресел, расстегивая две верхние пуговицы своей формы.

– Познакомьтесь, это Эйвери. Она теперь вместо Рэйны. – Ашер махнул в мою сторону и тоже налил себе в стакан какую-то жидкость. – Эйвери, с Дэни ты уже знакома. А это Ноа и Хант, – лицо Ноа мне знакомо, а Ханта в прошлый раз видела только с затылка. – Но все они тебе и так уже знакомы, да? Эйвери любит совать нос не в свои дела, поэтому вы, парни, уже пересекались с ней, хоть и не видели её тогда.

– О чем ты? – спрашивает Ноа.

– Эйвери со своим милым братом видела, как я беседовал тогда в лесу с нашим общим другом.

Стоит Ашеру это произнести, как взгляд Ноа вновь возвращается ко мне.

– Но Эйвери уже скоро покинет Анклав, поэтому нам не о чем волноваться, – продолжает Ашер, – перед этим она нас успеет развлечь.

Ашер встал, чтобы снять с себя плащ, оставшись только в форме. После вновь сел, откинувшись на спинку кресла.

– Раздевайся.

Приказ прозвучал более, чем отчетливо, но я не пошевелилась, чувствуя, как кровь застыла в жилах.

Мой взгляд оказался прикован к его лицу – холодному, безжалостному, словно высеченному из камня.

В горле пересохло, и я не смогла произнести ни слова. Страх парализовал меня, превратив в безвольную куклу. Я почувствовала, как по спине пробегают мурашки, а сердце бешено колотится в груди, готовое вырваться наружу.

Он ждет. Молча и неподвижно, словно хищник, выслеживающий свою жертву.

Не могу. Я не могу этого сделать.

Я не сдвинулась с места, никак не среагировала, лишь руки затряслись сильнее. И на эту дрожь обратили внимание все четыре ликтора. Люди, в которых, по всей видимости, не осталось ничего человеческого.

Эллиот ошибся. На первом месте должны