Железный лев. Том 3. Падаванство - Михаил Алексеевич Ланцов

— И какая нам польза от французских земель? — тихо спросил Шипов, попытавшийся увести тему разговора в другую плоскость.

— Отдали бы нам остров Корсика. Чем не база для русского флота? Это запад Средиземного моря, конечно. Но на безрыбье и рак неплох. Во всяком случае, оперировать против османов с Корсики всяко удобнее, чем с баз Балтийского моря. А французская Вест-Индия? Она нам разве бы помешала? Или земли во французской Африке? Например, Конго с Габоном. Но ладно земли. Почему мы не получили ничего? Хотя бы Версаль вывезли для приличия!

— Успокойтесь… увы, былого не вернуть. — буркнул Шипов.

— И вот теперь пришел Шарль Луи-Наполеон… Вы знаете, что это значит?

— Ничего хорошего.

— О! Вы удивительно мягки. Сергей Павлович, нашему Шарлю теперь нужно будет всем вокруг доказать, что он настоящий Наполеон. На престол он, очевидно, попал благодаря Великобритании. Поэтому едва ли в первые годы станет их задирать. Австрия нужна Лондону против нас, так что ему ее не дадут кусать. А потому и в Италию он не сунется, ибо это конфликт с ней. Пруссия? Для нынешней Франции это опасный противник. Слишком опасный. На нем легко можно и зубы обломать. Испания же бесконечно убога. Самоутверждаться ему на ком? Так что…

— Остаемся мы…

— Да. Мы. Вопрос только в том, как именно и когда. А вот если бы мы Францию тогда отпинали ногами со всем старанием, то… ладно. Сейчас мы уже по факту имеем коалицию из Франции и Англии. Да и у турок шансов это веселье избежать нет никаких. Эти двое держат султана за глотку очень крепко. Фактически османы их доминион в совместном управлении. Кто еще?

— Больше некому. — развел руками Шипов, а дядюшка кивнул, соглашаясь с ним.

— Вы зря так думаете. Пруссия уж точно будет наблюдать за тем, как дела идут. Ей откусить от нас кусочек земли всегда приятно. И не нужно на меня так смотреть! Ну король брат — нашей императрицы. И что? Когда и кого это останавливало? Этот брак заключался давно и в других целях. Едва ли сейчас он хоть на что-то повлияет. Мда. Кто еще? Австрия. Она наш старый друг и враг, который со времен Ивана III непрерывно воду мутит. Так что я не удивлюсь, если англичане подключат и их. Особенно в ситуации, когда в воздухе явственно запахнет нашим поражением.

— Снова поход в Россию? — мрачно спросил Владимир Иванович.

— Рискну предположить, что Великобритании нужны иные цели. Прежде всего это удар по нашей экономике, а также удары по морским базам. И к Кронштадту подойдут. И Соловки с Камчаткой попробуют забрать. И еще что-то учудить. Но главное — Крым. Как мне кажется, они постараются оторвать именно его от нас, лишив выхода к теплым морям.

— Вы шутите⁈ — воскликнул дядя. — Как⁈ КАК⁈

— Если в Черное моря явятся флота Англии и Франции, то их остановят наши моряки? — улыбнулся Лев. — Просто достаточно дать нашим войскам завязнуть на Балканах и Закавказье, после чего высадить десант на полуостров, блокируя всякое судоходство благодаря полному превосходству в море, по суше ведь в Крым почти ничего и не завезешь[1]…

Шипов и Юшков мрачно переглянулись.

— И удар по мне, в связи с этим, очень уместен. — продолжил граф. — Если сначала выбить меня, а потом снять вас Сергей Павлович. Например, направив на повышение или даже в отставку. То дальше уже можно будет устроить пожар на селитряном заводике. Мы ведь так и не нашли тех, кто подорвал плотины.

— Если ваше предположение верно, Лев Николаевич, — предельно серьезно произнес Шипов, — то дело плохо.

— Плохо? Все выглядит совершеннейшей катастрофой! — воскликнул дядюшка. — Англия и Франция вместе совершенно непреодолимая сила на море!

— Или нет… — задумчиво произнес граф.

— В каком смысле? — не понял Владимир Иванович.

— Есть кое-какие мысли. — уклончиво ответил племянник.

— Лев Николаевич, что вы задумали?

— Я? Ничего. У меня своих дел за глаза. — отмахнулся граф.

— Вы знаете, как мы можем разгромить объединенные силы Англии и Франции на море? — с легким оттенком ужаса поинтересовался генерал.

— Да. Но для этого мне нужно три линейных корабля первого ранга. Самые свежие и сильные. Однотипные. И карт-бланш на их перестройку и переоборудование. Как вы понимаете, на это никто не пойдет. Ни сам Николай Павлович, ни тем более Михаил Петрович. Император попросту не рискнет, а Лазарев… я для него что блоха. Даже не моряк. Он меня и слушать не станет. Так что все это не важно. — отмахнулся Лев Николаевич.

Его попытались еще немного попытать, но Толстой хранил молчание и лишь таинственно улыбался.

Почему он молчал?

А зачем болтать? Задуманное им лучше не светить даже в узком кругу. Шипов, без всякого сомнения, напишет императору. Дальше же… как тот отреагирует, так и нужно будет действовать. В интересах России, разумеется, но и не забывая о себе любимом…

[1] До появления железной дороги какие-то значимые грузы через степь в северном Крыму почти не возили из-за массы логистических трудностей. Почти все завозили каботажем.

Часть 1

Глава 4

1848, май, 18. Казань

— Не кочегары мы, не плотники, — напевал себе под нос Лев Николаевич, стоя на смотровой площадке и листая журнал плавок.

Маленькое опытное производство стали разрасталось.

Император не подвел и выделил по осени только под это дело аж пятьсот тысяч рублей векселями. Теми самыми, которые сам граф ему и присоветовал выпускать. Использовать их, конечно, получалось с немалым трудом. Все ж таки вещь новая. Однако все пошло на лад, когда в начале 1848 года ими удалось заплатить налоги с обещанной скидкой в десять процентов.

Вот тут-то спрос на них и нарисовался.

И не только у всякого рода делового люда в Казани и ее окрестностях. Нет. Много шире. Особенно оживились купцы, увидевшие в этом инструмент оптимизации расходов.

А вместе с тем появилось и желание сотрудничать.

За векселя.

Тут-то дело с мертвой точки и сдвинулось. Да, сам Толстой в это время находился в столице. Однако заранее достигнутые договоренности начали претворяться в жизнь…

— Я не вижу результатов за