Фантастика 2025-166 - Августин Ангелов

class="p1">Лежал я на охапке свежескошенной травы под нешироким, но довольно длинным брезентовым навесом, на лесной поляне, расположенной у ручья, бодро несущего свои воды, или может быть крохотной речушки. Под этим же навесом валялись ещё четыре раненых человека, одним из которых был начштаба. Совсем рядом, метрах в десяти стояли четыре шалаша, построенные из веток, перед которыми был оборудован по всем правилам очаг, на котором сейчас что-то варилось в довольно большом, литров на двадцать, котле.

Быстро метнувшись по округе, я смог посчитать находящихся на ногах бойцов. Их было девять человек, из которых только двое были без явных следов ранений. Все остальные были украшены повязками.

Помимо своих бойцов, здесь, под присмотром, чуть в стороне находились и два пленных немца. Судя по всему, один из них был офицером.

Прямо стало интересно, что происходит. Но торопиться возвращаться в тело я не стал. Сначала метнулся по округе, пытаясь определиться, где мы находимся, и что, вообще, происходит. Просто вспоминая окончание боя, у меня было понимание, что выбраться нам из той передряги было не суждено. Разве что в плен попасть. Но сейчас я явно не в плену, поэтому пытался понять, где мы, и нет ли поблизости чего-нибудь, грозящего неприятностями.

К сожалению, ничего, стоящего внимания, мне обнаружить не удалось. Собственно, как и определиться с местонахождением. Вокруг, куда только мог дотянуться взгляд, простирался лес с довольно редко встречающимися лесными дорогами и небольшими проплешинами полян.

Местность напрочь была незнакомая. В этой связи у меня возникла уйма вопросов, начиная от того, как удалось спастись и заканчивая тем, сколько времени я находился без сознания.

Вернувшись обратно в тело, в первый миг я даже пожалел, что не остался в бестелесном состоянии.

Какая-то выведенная в абсолют слабость, разливающаяся по всему телу, и тянущая боль в груди навалились на сознание неподъемной глыбой. Даже позвать бойца, крутящегося неподалёку, не получилось. Из горла вырвался только хрип, больше похожий на тихий скрежет. И это все, на что меня хватило.

Я уже думал, что придётся долго ждать, пока на меня обратят внимание, но нет. Уже через пару минут боец заглянул под навес, увидел мой взгляд, устремленный на него, и спросил на выходе:

— Очнулся, командир? — После чего мгновенно исчез.

Ещё через минуту возле меня случилось целое столпотворение. Немецкий офицер щупал на руке пульс, один из бойцов водил мне по губам ложкой с обвязанной вокруг неё марлей, обильно смоченной водой. Другой боец, сумбурно перескакивая с одного на другое, пытался ввести меня в курс дел.

Если говорить коротко, то спастись из западни, куда нас загнали немцы, удалось только четырнадцати человекам, среди которых пятеро тяжело раненых, включая меня и начштаба.

Каким образом получилось уйти, да ещё и унести с собой неходячих, бойцы сами понимали с трудом, потому что шансов не было, от слова совсем. Некому и нечем было сражаться дальше. И с наступлением утра немцы по-любому должны были закончить начатое, но вмешалась неведомая сила, которая и подарила призрачный шанс, которым ребята не замедлили воспользоваться.

Среди ночи, промеж немецких порядков, оцепивших плотным кольцом рощу, в которой мы приняли свой последний бой, разгорелось яростное сражение.

Бойцы не раздумывали ни секунды, подхватили раненых и поползли в сторону боя.

Про то, как они перебрались через немецкие позиции, можно написать отдельную историю. Там было больше везения, чем чего-либо другого. В итоге, уехали они оттуда на захваченном под шумок грузовике. Кто налетел на немцев, узнать так и не удалось, но это и неважно. Главное, что это помогло нам выжить.

Вырвавшись из окружения, ребята не стали сразу ломиться в леса, чтобы отсидеться, а вместо этого начали искать немецкий госпиталь. Без врачебной помощи шансов выжить у тяжелораненых не было, в принципе.

Как ни странно, найти врачей удалось довольно быстро, а помогли с этим местные жители одной из деревень, куда бойцы нагло заехали, чтобы узнать дорогу к ближайшему городу. Они просто тупо заблудились в ночи, а времени до наступления светлого времени суток оставалось всего ничего. Поэтому действовали, положившись на удачу, и она их не подвела. В деревне остановился на ночлег небольшой обоз с немецким ранеными. Возможно даже, что эти раненые появились после боя с нашим подразделением, но это совсем даже не факт, да и неважно. Главное, что дедок, проживающий в доме на самой окраине, у которого узнавали дорогу к городу, в разговоре, стараясь предостеречь от опасности, упомянул про этот обоз. А потом указал ещё и дом, в котором остановились на постой немецкие офицеры.

Собственно, одного из этих офицеров с помощником ребята и забрали с собой, предварительно пленив всех, и выяснив, кто есть кто.

Собственно, на этом все приключения и заканчиваются, если не учитывать отдельные детали.

Добыв врачей, ребята выгребли из провизии в доме, где они квартировали, все, до чего только смогли дотянуться. Увели у немцев котёл со съестными припасами и уехали от деревни подальше в огромный лесной массив, где мы и находимся по сей день.

Немец оказался неплохим хирургом, и именно он делал всем операции, в том числе и мне. У меня, кстати сказать, оказалось самое тяжёлое ранение. Угодившая в меня пуля, выпущенная из ПП, попав в грудь, отрекошетила от магазина с патронами, расположенном в разгрузке, сломала ребро и остановилась в нескольких миллиметрах от сердца.

Этот хирург, кстати, именно в отношении меня уведомил бойцов, что шансов на выживание у меня практически никаких, и я, скорее всего, умру во время операции. Сейчас же он сам себе не верил, что у меня есть все шансы выкарабкаться. По крайней мере, я это понял из его реплик, которые мне чуть ли не синхронно переводил единственный из бойцов, знающих немецкий язык.

По его словам, раз я пришёл в себя, теперь все должно быть нормально. Главное, меня пока не тревожить и не перемещать хотя бы недельку. Кстати, без сознания я был пять дней. Уже мало, кто надеялся, что я приду в себя. Поэтому, немец так и удивлялся, что я выжил, несмотря ни на что.

То, что меня пока нельзя перемещать, хреново, конечно, но терпимо. Главное, жив, остальное не важно. Плохо ещё и то, что мне сейчас неизвестно происходящее вокруг нас. Больше всего гложет вопрос, ради чего нас отправили на верную смерть.

Но это я надеюсь выяснить довольно быстро. Дело в том, что ребята, добыв врачей, в своём желании уехать подальше смогли, пристроившись к одной из немецких колонн,