Истории приграничья - К.Ф. О'Берон

— Всего-то?! — пренебрежительно отозвался ауксилар. Он испытывал облегчение, что рыцарь не потребовал золота или обременительной услуги. — С этого мгновения Он-Рейм полностью в вашем распоряжении!

— Вы чрезвычайно добры, — вновь поклонился Бел.

Ауксилар отдал приказ, и один из рыцарей протянул Им-Трайнису перстень с сердоликом.

— Вы свободны, господин Им-Трайнис! Путь в приграничье не близкий, берегите себя.

— Непременно, — невозмутимо ответил Бел, отметив хорошо скрытый сарказм: ауксилар явно сомневался в том, что гигант благополучно доберётся до Фирайве.

— Собирайтесь, дорогой Он-Рейм, — весело сказал Бел, увидев Ланса. — Вы отправляетесь с нами в приграничье. Ежели, конечно, не раздумали.

— Я?! Нет! — парень засуетился. — Я быстро…

Резко остановившись, настороженно взглянул на рыцаря, будто ожидая подвоха:

— Вы же не хотели, чтобы я ехал?

— Я передумал, — просто ответил Бел. Он не стал говорить, что здорово разочаровался в братстве Испепеляющего пламени, упадок которого был заметен во всём: от нерадивости привратников до сомнительных пристрастий ауксилара, а потому желал вытащить парня отсюда. — Наместник первостоятеля милостиво дозволил вам уехать, убеждённый в том, что вы станете достойным представителем братства в приграничье.

Глаза Ланса загорелись восторгом:

— Спасибо, господин Им-Трайнис! Я… спасибо!

Кони мчались по грязной дороге, разбрызгивая воду из луж, оставшихся после недавнего дождя. Бел, не знавший, что происходит в приграничье и беспокоившийся о том, что времени остаётся всё меньше, торопил своих людей, как мог. Отряд почти не останавливался на привалы, ночевал, где придётся. Воины позабыли об удобстве и долгом отдыхе. Берегли разве что лошадей — и то, лишь после того, как две пали, не выдержав долгой скачки.

Вечером, разбивая лагерь, ратники готовили пищу, быстро ели и моментально проваливались в сон. Оставались бодрствовать лишь караульные и Ланс. Парень использовал каждую возможность для изучения гримуара Ансельма. Располагаясь у самого костра, чтобы видеть буквы, он жадно читал до тех пор, пока глаза не закрывались сами собой.

— Вы так долго не продержитесь, досточтимый Он-Рейм, — сказал ему как-то Бел. — Либо уснёте в пути и на скаку свалитесь с коня, либо захвораете.

— Я крепкий, даже если по мне не скажешь, — улыбнулся Ланс. — К тому же, от гримуара невозможно оторваться! Магия, которую использовали братья-рыцари, удивительно проста…

— Магия? — Им-Трайнис не разделял его восторгов. — Братство вроде обязано бороться с ней, а не изучать и сохранять?

— Испепеляющее пламя безжалостно сжигает чёрную волшбу, что вредит людям, светлой же препятствий не чинит, — процитировал строчку из устава братства парень. — Но вы правы, большинство братьев считало, что мы обязаны знать врага, но не должны опускаться до использования его умений — не более, чем потребно для победы в сражениях с колдунами. Но некоторые, вопреки всем, полагали, что нужно глубоко изучать магию во всех проявлениях. Брат Ансельм принадлежал к их числу — за то его и сослали из столицы в самую отдалённую обитель. Он начал обучать и меня, но оставил этот мир. Но с его гримуаром я, возможно, сумею продвинуться дальше. Тем более что, как я говорил, заклинания действительно просты. Вот, глядите…

Ланс вытянул из мешка морковь. Кинжалом отрезал ботву. У четырёх побегов отсек плотные прямые основания, каждое с палец длиной. Проковыряв остриём небольшие отверстия в моркови, вставил туда зелёные палочки. Опустив на землю, простёр над овощем ладонь и забормотал заклинание.

Зрачки Бела резко сузились, а рука сама ухватила эфес кинжала, когда морковь вдруг стала оранжевой ящеркой с зелёными лапками. Замерев на миг, рептилия, извиваясь, юркнула в траву.

— Вот видите?! — воодушевлённо воскликнул Ланс. — Как вам?

Наткнувшись на тяжёлый неодобрительный взгляд рыцаря, парень осёкся.

— Магия — дрянная штука, — проронил Им-Трайнис. — Поостерегитесь. Как бы подобное не принесло вреда.

Чуть позже, устроившись на ночлег, он глядел в темноту, терзаясь сомнениями, не ошибся ли, вынудив ауксилара отдать гримуар.

VI

Владения графа Арп-Хигу выглядели, как и прежде: деревни были на месте, их жители занимались обычными делами. Не наблюдая страха и обеспокоенности, Бел заключил, что угроза фиолетового тумана ещё не столь сильна, как он в глубине души опасался.

Его предположения подтвердил сам граф, принявший рыцаря сразу по приезде. Хмуро выслушав рассказ Им-Трайниса о путешествии, молвил:

— В том, что постигла вас неудача, вины вашей нет. Отправившись в обитель братства, исполняли вы мою волю. — Повернувшись к камину, Арп-Хигу уставился на огонь. — В те времена, когда покинул я дом, направляясь к границе доброго нашего королевства, слава рыцарей Испепеляющего пламени сияла, словно золотой щит в солнечный день. Прискорбно, что дни те миновали и светило их доблести закатилось.

— Некоторые искры былого ещё горят, — в тон графу заметил Бел. — Позвольте представить вам Ланса Он-Рейма из братства Испепеляющего пламени. Он один из немногих, кто по-прежнему верен долгу. Господин Он-Рейм рьяно помогал мне в поисках сведений, а после сам вызвался приехать в приграничье, несмотря на опасность. Смиренно прошу ваше сиятельство благосклонно отнестись к этому молодому человеку.

Повернувшись, граф внимательно оглядел Ланса.

— Ваше сиятельство, — парень поклонился.

Арп-Хигу кивнул с непроницаемым выражением лица.

— Приветствую вас в Фирайве, — молвил он. — Я непременно побеседую с вами позднее.

— Как будет угодно вашему сиятельству, — вновь склонился Ланс.

Видя, что парню явно неуютно под пристальным взглядом графа, Им-Трайнис отвлёк хозяина Фирайве:

— Быть может, по совету барона Арп-Зеннера, мне следовало отправиться в столицу?

Взор графа обратился к нему.

— Дело сие сомнительное. Без верительных грамот и достойной свиты вас навряд ли бы допустили в королевский замок. Вот кабы сам я приехал — король, несомненно, принял бы меня. Но был бы с того прок…

Бел, думавший так же, кивнул.

— Что мне делать теперь, ваше сиятельство? Я готов выполнить любое распоряжение.

— Ступайте и отдохните как следует. Вы, господин Он-Рейм, тоже. Мне же нужно поразмыслить обо всём.

Граф