Самый сложный план - Сергей Зонин

приёмную (пешком шёл, не используя турболифт, а это более трёх километров), Арист погрузился в медитацию, и выяснил, что на гранд-моффе — пояс с дефлекторной ловушкой, в которой болтался один грамм антиводорода. Следователь покачал головой. Отчаянный человек этот Таркин. Большинство предпочло бы термальный детонатор или другую какую-нибудь бомбу на гиперматерии. Мощность не меньше, а вот безопасность — на порядки больше.

Но Таркин выбрал такой тип взрывчатки именно потому, что он крайне ненадёжен. Малейшее нарушение дефлекторного поля — и привет, двадцать килотонн. Любую другую бомбу ситх мог бы обезвредить одним движением пальца — просто разрушить её детонатор точечным телекинезом. Он достаточно разбирался в сапёрном деле, чтобы знать, что и где отключить, обойдя все хитрые «установки на неизвлекаемость». А где знаний не хватит — подскажет Сила. Но бомба на антивеществе должна работать безупречно, потому что её отключение — это и есть её подрыв! Тут не в особенностях конструкции дело, чистая физика!

На самом деле он мог бы нейтрализовать и такой заряд. Охватить антивещество оболочкой Силы, не дать ему вступить в контакт с веществом. Беда в том, что такой кокон пришлось бы поддерживать непрерывно, сосредоточившись только на этом. Более того, сосредоточиться пришлось бы сразу на ТРЁХ зарядах — один на самом Таркине, второй на одном из его охранных дроидов, и третий, гораздо более мощный, целый килограмм — на борту его челнока. Даже если Арист это и сможет, он будет настолько поглощён процессом удержания, что даже ребёнок сможет подойти и перерезать ему горло.

Вряд ли целью Уилхуффа является именно суицид. Он не из тех людей, которые готовы умереть, лишь бы захватить врага с собой. Скорее это «последний довод», оружие шантажа, на случай, если он не сможет убедить Ариста в своей невиновности. «Либо отпускаешь меня, либо сгораем оба».

Конечно, Арист и не собирался доводить дело до смертного приговора, но что, если Таркин окажется плохим адвокатом? Подыграть ему и обвинять не в полную силу, придержав при себе самые неприятные факты? Тогда есть шанс упустить ценную информацию. А если нажать на него как следует — может и психануть. И вопрос даже не в том, как выжить после этого, а в том, что факт прямой угрозы посланнику Императора сделает Таркина самым разыскиваемым человеком в Галактике, и у Ариста будут два одинаково неприятных выхода — помиловать его, пожертвовав своей репутацией, или найти и убить, потеряв всю информацию, которой тот, возможно, располагает.

Когда Таркин вошёл наконец в большой зал, предназначенный для переговоров, Арист уже сформулировал новую тактику. Меч висел у него на поясе, на губах играла самая дружелюбная улыбка, и ничто не выдавало агрессивных намерений.

— Рад вас видеть, друг мой. Скажите, пожалуйста, вы задумывались о том, как именно будет использован Объект после его завершения? У Императора, разумеется, есть определённые планы на этот счёт, но автор «Доктрины Таркина» наверняка сможет сделать немало конструктивных предложений.

— Ну, — Таркин улыбнулся одними глазами, складка рта осталась сухой и бесчувственной, — я полагаю, что она должна в определённой степени заменить уничтоженный Орден джедаев.

— Это каким же образом? — приподнял бровь Арист. — Сомневаюсь, что Империи сейчас нужно ещё одно сборище предателей.

— Ну, в принципе, собрать на одной станции всех врагов Империи, явных и тайных, а также всех некомпетентных офицеров и чиновников, а потом, к примеру, взорвать реактор — представляется мне неплохой идеей. Но в этом случае я бы не стал ставить на неё суперлазер — слишком дорого выходит для одноразовой системы. Конечно, говоря об Ордене джедаев я имел в виду несколько иное. Скажите мне, чем, на ваш взгляд, в первую очередь отличается нынешняя Галактика от эпохи Республики?

— Такие вопросы опасно близки к подстрекательству, гранд-мофф. Мы с вами, конечно, можем себе их позволить — на нашем уровне казнят обычно не за разговоры. Но тем не менее, не увлекайтесь. Разница, естественно, в мудром правлении Императора, чья власть обороняет нас от хаоса и анархии.

— Ну, это именно что разумеется, — кивнул Таркин, — само собой. А если говорить о вещах не столь благодатных и не столь очевидных? Понятно, что Империя лучше Республики, об этом вы мне можете лишний раз не рассказывать. Я, напомню, был одним из её архитекторов. Но мы с вами взрослые люди и понимаем, что лучше не может быть во всём и сразу. Вы не хуже меня знаете, что политика — это искусство компромисса и поиска меньшего зла. Чтобы достичь успеха в одной области, нужно пожертвовать другой. Разумеется, итоговый выигрыш должен существенно превосходить затраты и перекрывать риски — что мы и наблюдаем сейчас. Но тем не менее… ответьте мне — какую проблему приходится решать Империи, которая не стояла перед Республикой на протяжении большей части существования последней? Подсказка — от Руусанской реформации до, примерно, инцидента на Набу.

— А, вы имеете в виду обнаглевшие корпорации?

— Отчасти. Разгул крупного бизнеса — это всего лишь симптом. Который, кстати говоря, мы к настоящему времени достаточно успешно купировали. Сейчас мне достаточно свистнуть, чтобы директора крупнейших предприятий сектора выстроились в очередь у меня в коридоре. Причём в очередь не на расстрел, а за госзаказами, что, возможно, менее эффектно, зато более эффективно. Но на межзвёздных трассах по-прежнему неспокойно, потому что мы устранили только следствие, а не причину. Причиной же является всё ещё растущая милитаризация Галактики. Её граждане больше не доверяют своим звёздным соседям.

— И почему вы полагаете это проблемой, Таркин? Имперская доктрина не запрещает самооборону.

— Да, я это неоднократно слышал. Хорошо, если системы смогут самостоятельно отбить хотя бы первую атаку внешнего врага. Для нас это угрозы не представляет, поскольку любая из них по отдельности неизмеримо слабее нас, а объединяться против нас у них нет ни повода, ни возможности.

— Вы полагаете, что эта логика неверна?

— Нет, именно как логика — она безусловно верна. Только вот к сожалению далеко не все жители Галактики руководствуются в своих поступках исключительно логикой. Общественное мнение не рационально, друг мой. Нам не нужно и невозможно побеждать всю Галактику, да мы и не смогли бы этого сделать при всём желании — но возможно и нужно создать у них ощущение, что если они пойдут против нас, то будут разгромлены. Нам не нужно защищать каждого жителя Галактики — но возможно и нужно создать у них ощущение, что они защищены. Первое ощущение заставит