Совенок. Вода и пламя. Шестая часть - Екатерина Александровна Боброва

Камин… Треск поленьев. Уют. Завораживающая пляска языков. Подмигивающие малиновым угли. Она почти смирилась с тем, что этого не будет. Может и будет, но без него. А если без него, то зачем? Альгар откажет. Сказал «не отпущу», не отпустит. Но у него страна. Долг. Огонь. Она уйдет сама. Только не сейчас.

— Зимой сыграем свадьбу? Согласна? Если думаешь, что я тороплюсь…

Она потянула рубашку вверх. Пальцы не слушались, так что расстегивать пуговицы не стала.

— Майра… — озадаченный шепот, — ты и так дрожишь.

Она помотала головой. Сил почти нет. Холод снова подступает, заставляя стискивать зубы от боли.

— Ты, — выдох, поцелуй, его сердце в унисон, — нужен мне.

И она вцепляется закоченевшими пальцами ему в плечо. Сдерживая слезы. Лед колется внутри. Ему не нравится огонь.

— Здесь? Я, конечно, давно мечтал об этом, но ты, мой огонек, достойна лучшего. Ночь в павильоне любви. Ты, я и звезды. Ну и много вкусной еды, конечно.

Он гладит ее кожу, рисует на ней узоры, и от его прикосновений внутрь искорками просачивается тепло.

— Ты такая красивая!

Восхищение в его взгляде. И она чувствует себя той самой… единственной.

«Моя», — злится внутри холод. Требует: «Покорись». И сил сопротивляться все меньше. И как стыдно просить! Надо встать. Уйти. Но она не может от него оторваться. Какая-то часть все еще помнит о внутреннем огне и требует его вернуть.

— Люблю тебя! — голос крепнет. Она целует сама, страшась того, что произойдет, если он откажется. В кого она превратится? В ледяную статую? Станет подобна той, что собирает души, не имея такой.

— Майра! — полустон-полувздох. — Мой сумасшедший огонек. Еще немного и я не смогу остановиться.

И не надо. Она прогибается под его объятиями. Всхлипывает, когда он прикусывает кожу на шее.

Альгар укладывает ее на спину, нависает над ней, внимательно вглядывается в лицо, ищет там что-то, хмурится.

— Ты же знаешь, я тебе доверяю.

Она слабо улыбается. Знает. И никогда не предаст.

— Ты точно этого хочешь?

Кивает. Очерчивает пальцем его лицо. Восхищается — какой же он красивый. Самый лучший. Тянется, обнимает его за шею. Целует. Сама. И получает в ответ огненный, жаркий поцелуй, от которого болят губы.

В голове разливается туман. Его поцелуи по всему телу. От касаний горит кожа. Но внутри все еще разочаровывающе пусто.

Она тянет его на себя, и он укладывается, бережно удерживая часть веса на руках.

— Не передумала?

Осторожный шепот. Забота. И ей так хорошо. Спокойно. И ни капельки не страшно. Смущение и то убежало куда-то.

Взглядом то, что не высказать. Как он нужен ей. Ее мужчина. Как дорог. И как отчаянно она нуждается в его любви.

Единение. Стук сердец. Новые ощущения. Накатывающая страсть. И вырывающийся на волю огонь. Окружает. Берет в плен. Она сдается ему без сопротивления, чувствуя, как ежится внутри лед, пропадает, а пустота теплеет, и там, внутри, зарождается крохотный огонек. Их общая победа. Их надежда на жизнь. Вместе.

Глава 21

Они лежали, обнявшись, переводя дыхание. И Майре стало так хорошо… аж в глазах защипало.

— Ты плачешь? — испугался Альгар, спросил с беспокойством. — Болит?

Она улыбнулась в ответ. Покраснела. Запоздало накатило смущение, и она спрятала лицо у него на плече.

— Все хорошо, — заверила.

Теперь точно все будет хорошо. Холод не ушел окончательно, он укрылся в глубине сердца осколком льда, но с этим осколком можно жить. Зато внутри стало успокаивающе тепло. Ее огонь снова с ней. Девятиликий, какое же это счастье снова стать собой! Почти собой. Какая-то ее часть никогда не будет прежней, помня туман, вымораживающий холод, безумные взгляды жрецов и запах крови. Но сейчас она готова смириться с этой памятью. Одуряющее счастье накатывало волнами, заставляя глотать слезы и счастливо улыбаться.

— Нас, наверное, потеряли, — спохватилась она.

— Ну и пепел с ними, — легкомысленно отмахнулся Шестой.

А вот ей стало неуютно. В памяти мелькнули лица. Высочества, Шиль, охрана. Представилось, как она появляется под всеобщими взглядами… Да, был полог, но все понимают, зачем он понадобился!

— Жыргхва, — простонала, страстно желая, чтобы у асмасской армии срочно нашлись дела, желательно подальше отсюда.

— Глупышка, все хорошо, — ей ласково потрепали волосы, нежно поцеловали в лоб. — Сейчас поправим одежду, никто ни о чем не догадается, если стесняешься. Скажем, ты уснула, я не хотел, чтобы тебе мешали.

Потом Альгар приманил струйку воды. Грел ее в ладонях и поливал сверху. Рвался помочь, но Майра строго шлепнула по рукам, отчаянно стесняясь.

— Стихии быстро восстанавливаются, — одобрительно заметил парень, отвернувшись, пока она быстро мылась. Майра и сама чувствовала, как теплеет ветер, как снова возвращается лето. Небо почти очистилось от туч, и солнечные лучи выжигали последние островки холода.

— Подожди, — попросил Альгар, заметив, как девушка нерешительно мнется с грязной рубашкой в руках. Вернулся он через мгновенье со стопкой одежды. — Нас ждут, — объявил с усмешкой, — и сильно. Даже платье тебе нашли. Шакринарское, между прочим. Судя по отделке — от самой принцессы.

Майра ощутила, как жжется румянец на щеках. «Нас ждут!» Конечно, ждут. Она же не рассказала, что произошло. Четвертый наверняка злится, гадая, куда делись жрецы.

Она поспешно приложила платье к себе — длинновато, конечно, но другого нет.

Альгар, ругаясь и смеясь над собственной неуклюжестью — крошечные пуговички выскальзывали из пальцев — помог одеться. Накинул на себя чистую рубашку. Оглядел Майру. Заправил локон ей за ухо, посмотрел с восторгом и выдал восхищенно:

— Ты у меня самая красивая!