Фантастика 2025-185 - Дмитрий Львович Казаков

«Мы купили новую мебель всего два года назад. Купили полностью — и на кухню, и в гостиную, и в спальню… Чего она хочет — менять интерьер так, как она меняет колготки?».

— …и машину. А то я чувствую себя за рулём моей колымаги, словно последняя нищенка, выпрашивающая подаяние на ступеньках церкви.

«Вот так, — с горечью подумал мужчина, — новый автомобиль, которому она радовалась как ребёнок, для неё уже колымага! А что дальше — ей захочется вертолёт, чтобы не торчать в пробках на дорогах в часы пик?»

— Послушай, — начал он как можно мягче, — не гневи ты бога. Живём так, что нам чуть ли не поголовно завидуют все наши соседи — большинству из них и не снились наши с тобой доходы…

— Вот именно «наши», — перебила женщина. — Что это за мужик, который не может сам прокормить женщину и рассчитывает не на свои, а на наши доходы!

— Ты умираешь с голоду?

— Оставь свои идиотские претензии на остроумие! Какая же я всё-таки была дура! Вокруг меня крутилось столько парней — и каких парней! Многие из них далеко пошли… А у тебя что было, то и осталось — аппарат между ног, и ничего больше! А это, милый мой, товар не эксклюзивный, скоропортящийся, со временем цена на него падает, тем более что на рынок выбрасывают всё новые и новые модели!

— Ты хоть думаешь, что ты говоришь?

— Я думаю, что говорю — и говорю то, что думаю! Ты был у меня первым мужчиной, — осчастливил девственницу! — я и потеряла голову. А женщине кроме постели нужно и ещё кое-что: деньги, положение в обществе. Ей нужно чувствовать себя не хуже других — а желательно лучше! Мировые проблемы его заботят… А то, что я вынуждена работать ради денег…

— Но ведь тебе нравится твоя работа, — попытался он прервать поток её красноречия, — ты вон даже дома не спешишь расстаться со своей униформой!

— Нравится! Тем более что зарабатываю я больше, чем ты: я, женщина!

— А может, именно поэтому ты и зарабатываешь больше? — съязвил он, чувствуя, что несмотря на все его усилия и старания, в нём тоже закипает волна раздражения.

— А ты что, извлекал любовников из моей постели, да? Вот и попридержи язык! А если уж начистоту, то женщину сам Господь Бог снабдил безотказным оружием против ограниченных типов, именуемых мужиками. Вы же ни о чём другом не думаете, глядя на нас, кроме как задрать нам юбку да завалить на первый попавшийся диван! Что, я не права? Поэтому-то нам просто грех не воспользоваться этим нашим преимуществом. Конечно, я не собираюсь торопливо стаскивать с себя трусы на каждом углу, словно дешёвая проститутка, — женщина чувствовала, что говорит лишнее, но остановиться уже не могла, её понесло, — но уж если мне светит очень реальная выгода, то я растопырю ноги не задумываясь, и с искренним удовольствием!

Чашка с недопитым кофе слетела со стола и жалобно звякнула об пол, разлетаясь на белые осколки. Мужчина вскочил, в бешенстве сжав кулаки. Женщина тоже пружинистым движением встала, в упор глядя прямо в глаза мужа своими сузившимися от злости глазами.

— Только попробуй… — по-змеиному прошипела она. — Мигом окажешься под судом по обвинению в домашнем насилии…

Мужчина сел, с трудом сдерживаясь и пересиливая себя. Некоторое время оба молчали: то ли гася в себе злость, то ли, наоборот, накапливая её. Потом женщина заговорила, и голос её был сух и спокоен, каким и положено быть голосу бизнес-леди.

— В общем, так: считай, что мы объяснились — правда, не в любви, а скорее наоборот. Я всё ещё испытываю к тебе некоторую привязанность, так скажем, но если ты через месяц не решишь вопрос с твоим продвижением, — а тебе его давно обещали, — то я подаю на развод. Слава богу, у меня хватило ума не заводить ребёнка, а с дележом имущества особых проблем не предвидится. И ночью ко мне не приставай, — ядовито добавила она, — прибереги свой пыл для какой-нибудь молоденькой дурочки, ничего не смыслящей в этой жизни. Кроме того, я просто-напросто устала, и у меня завтра снова тяжёлый день, наполненный делами.

«Или ты просто-напросто уже сыта — с твоей любимой работы ты явилась на полтора часа позже обычного, а твой сотовый почему-то был «выключен или вне зоны досягаемости» — подумал мужчина, однако вслух ничего не сказал. Какой в этом смысл, если и так всё ясно?

Когда жена уже спала, он ещё долго стоял на балконе и курил, глядя на бесчисленные огни огромного города. «Как всё глупо… А ведь было время, когда нас называли красивой и счастливой парой… Неужели всего шесть лет прошло? А мне кажется, минула целая вечность… Деньги, конечно, хорошая штука, но нельзя же так сходить по ним с ума — иначе сам не заметишь, как перестанешь быть человеком… В гробу наличные ни к чему, и кредитные карты, насколько мне известно, в царстве божьем не в ходу… Как всё глупо…».

Потом он, подчиняясь какому-то неожиданному внутреннему импульсу, вдруг вскинул голову к чёрному ночному небу с редкими бледными звёздами и полувыдохнул-полупростонал:

— Будьте вы прокляты, вы, придумавшие такое!

* * *

«Так… Значит, моё чародейство вышло из-под контроля, точнее — оно приобрело самостоятельность. Почему? Как так получилось?»

Тллеа хладнокровно оценивала ситуацию — Зелёная Магиня, Дриада кроны Дарителей, хорошо умела это делать.

«Ну хорошо, конус заклятья захватил ещё один народ, — размышляла она, — но это не более чем незначительная ошибка исполнителя, скорее курьёз, нежели непоправимое. Вольные обрели инаковость, склонность к обособленности и приверженность к своему собственному образу жизни, несколько отличному от общих стандартов Мира Третьей — у них нет и никогда не было, например, государства. Они рассеялись чуть ли не по всему лику планеты, и они почитают магию — в той мере, в какой она им доступна. Но у них нет тяги к Власти — им вполне достаточно жить, не мешая другим, — но чтобы и им тоже не мешали… Некоторую к себе неприязнь со стороны прочих аборигенов они ощущают, однако гонениям не подвергаются: на них всего лишь посматривают чуть искоса.

Надо полагать, что такой интересной особенностью своей судьбы Вольный народ обязан Жёлтому Магу-Искателю, принимавшему участие в инициации Эксперимента — этот эск позеленел после брака с Опорой одной из моих ветвей. Мало того, что бывший Викинг допустил промах, зацепил тех, кого мы и не выбирали в качестве подопытных; мало того, что он исказил суть Программы, —