Хроники Дерини. Компиляция. Книги 1-15 - Кэтрин Куртц

Морган протянул Дункану его рубашку и развернул кресло к огню.

— Не нужно никому покоряться, Варин, — сказал он, давая знак рукой всем остальным отойти. Он вспомнил на мгновение, как они с Варином стояли друг против друга в гробнице Святого Торина. — Мы оба останемся в полном сознании и действовать будем сообща. Если вы вдруг испугаетесь чего-нибудь и не захотите продолжать, то в любой момент можете прервать нашу связь. Обещаю, что ничего не сделаю против вашей воли. Сядьте, пожалуйста, сюда.

Тяжело вздохнув, Варин посмотрел на кресло, повернутое теперь к огню, и осторожно присел на самый его край. Морган встал позади, положил руки ему на плечи и притянул его к спинке кресла.

Все остальные тоже сгрудились за креслом, так что видели только спину Моргана и плечи Варина. В полумраке голос Моргана звучал тихо и успокаивающе.

— Расслабьтесь, Варин. Сядьте и смотрите в камин, на огонь. В том, что мы делаем, магии очень мало. Расслабьтесь и смотрите на огонь. Сосредоточьтесь на моем голосе и на прикосновении моих рук. Я обещаю, что не принесу вам вреда, Варин. Расслабьтесь и погружайтесь в себя вместе со мной. Пусть для вас изо всей вселенной останется только это мягкое мерцание пламени. Расслабьтесь и погружайтесь в себя.

Монотонный голос Моргана продолжал гудеть то громче, то тише, в такт мерцанию языков пламени, и вскоре Варин на самом деле расслабился. Морган все слабее сжимал его за плечи, и Варин не вздрогнул, когда он совсем убрал руки, — хороший знак. Медленно, по мере того как Варин все больше и больше попадал под чары его монотонного голоса, Морган сосредоточивал свои мысли на его особе, поглядывая на свой перстень с грифоном и начиная первый этап мысленного контакта. Варин уже пребывал к этому времени в легком трансе, дыхание его с каждой минутой замедлялось и делалось глубже; наконец веки его затрепетали и сомкнулись.

Морган легко коснулся его висков, и Варин не шелохнулся в ответ; со вздохом облегчения Морган позволил себе еще более глубоко проникнуть в сознание Варина. Слегка прижав голову Варина к своей груди, он сам прикрыл глаза и затем склонил голову. Теперь он целиком проник в сознание Варина.

Прошло, наверное, минут пять, прежде чем он пошевелился и, приподняв голову, со все еще закрытыми глазами повернулся к Келсону и Дункану.

— У него удивительно упорядоченный разум — при всех этих предрассудках, — прошептал он. — Однако я почти уверен, что он не Дерини. Хотите убедиться?

Келсон и Дункан безмолвно приблизились и склонились над Варином, возложив руки ему на голову. Через несколько секунд они отошли.

— Морган прав. Он не Дерини, — шепнул Дункан.

— Но он же владеет даром исцеления, — удивленно пробормотал Келсон. — И, судя по всему, он даже делал какие-то попытки читать мысли. Согласитесь, изо всех искусств Дерини эти два наиболее полезны человеку, возомнившему, что он обличен пророческой миссией.

Морган кивнул и снова посмотрел в лицо Варину.

— Совершенно верно. Сейчас я ему поведаю кое-что об истинной природе Дерини, чтобы помочь ему преодолеть то, что он затвердил раньше, а затем — выведу из транса.

Он ненадолго закрыл глаза и, открыв их, снова положил руки Варину на плечи, ободряюще сжав их. Варин вздрогнул, открыл глаза и, повернув голову, удивленно взглянул на Моргана.

— Я не Дерини, — благоговейно выдохнул он, — и я как будто разочарован этим. Я не думал…

— Но теперь вы все поняли, правда? — устало вздохнул Морган.

— Просто не понимаю, как это я так заблуждался в отношении Дерини? И это мое призвание: что это было на самом деле?

— Ваше могущество исходит не от Дерини, — тихо сказал Дункан. — Быть может, вы и были призваны, но неверно поняли, для чего.

Варин посмотрел на Дункана, переваривая его слова, но заметив, что позади него стоит Келсон, спохватился и вскочил, не понимая, как он мог сидеть в присутствии короля.

— Простите меня, государь за то, что я наговорил вам сегодня, за то, что я совершил против вас в прошедшие месяцы, — как мне искупить свою вину перед вами?

— Будьте моим верным подданным, — просто ответил Келсон. — Помогите нам убедить архиепископов в том, что вы сами поняли, и я прощу вас. Мне нужна ваша помощь, Варин.

— Буду счастлив послужить вам, государь, — сказал Варин, припадая на одно колено и почтительно склоняя голову. Его соратники, благоговейно взирающие на них, также опустились на колени.

Келсон признательно коснулся его плеча и дал им всем знак подняться с колен.

— Благодарю вас, джентльмены. Но у нас нет времени на церемонии. Варин, теперь мы должны подумать, как нам оповестить ваших людей о том, что вы теперь на нашей стороне. У вас есть какие-нибудь предложения?

Варин на мгновение задумался и кивнул.

— Я вот как думаю, государь. Раньше в серьезные минуты у меня часто бывали видения. Мои люди знают об этом и верят в то, что я им рассказываю. Вот я и объявлю, что этой ночью ко мне явился ангел и сказал, что мне надлежит ради спасения Гвиннеда явить вам свою преданность. Придет время, и мы скажем им всю правду. Причем, если мы распространим эту новость немедленно да еще приукрасим как-нибудь, то к утру никого не удивит ваше присутствие здесь и все будут на вашей стороне. Вы одобряете это?

— Морган? — спросил Келсон.

— Ну, Варин, вы прирожденный интриган, — улыбнулся Морган, — а могут ли ваши помощники заняться этим?

Главарь мятежников кивнул.

— Отлично. А когда вы кончите, я хотел бы встретиться с вами у лестницы, ведущей в башню. Да, и освободите из заточения моих офицеров. Они ведь в темнице?

— Увы, боюсь, что так, — отозвался Варин.

— Не важно. Я знаю, как их оттуда вывести. Так мы встречаемся в два?

— В три уже светает, — напомнил Пол де Гендас.

Морган пожал плечами.

— Что ж делать. Нам все равно нужно время. Так значит в два часа у лестницы, ведущей в башню, согласны?

Глава XVII

«И даст знак живущему на краю земли…»[230]

К рассвету лишь немногие в Коротском замке не были осведомлены о странном и удивительном видении, посетившем лорда Варина этой ночью. Войско Варина, — а это была основная сила защитников Корота, — целиком поддержало своего обожаемого вождя, даже не пытаясь понять этого странного изменения его взглядов. А та горстка солдат, что пришла в Корот